Внезапно он понял: он все еще прижимает Маккензи к стене. Он быстро разжал руки и отступил на несколько шагов назад.
– Я раньше держал дистанцию только из уважения к твоей матери. – Джок старался говорить шепотом, чтобы не разбудить Розалин. – Однако уже завтра все изменится. Я понятно объясняю? Вызов брошен. Насколько я понимаю, теперь мы точно не члены одной семьи. Хотя, черт побери, ты, никогда не хотела считать меня своим братом!
– Ты можешь хоть на уши встать, Джок, но ранчо не получишь! – Маккензи одернула блузку и поправила воротник. – Теперь все зависит только от меня.
Джок помедлил.
– Не играй со мной. Ты хочешь продать мне Лонгхорн или нет?
– О, я хочу продать его!
Теперь наступило время для самого главного вопроса.
– Сколько ты хочешь за ранчо? – спросил он.
Она молча уставилась на него. Джок тоже молчал. Она так похожа на нашего отца! Это сходство мне ненавистно!
Однако во взгляде Маккензи отражалась та же душевная мука, которую часто испытывал он сам.
– Мне не нужны твои деньги. – Она усмехнулась, потом добавила: – Я хочу получить обратно усадьбу Холлистер. Я обменяю ее на Лонгхорн.
Джок тихо выругался. Он должен был предвидеть подобный поворот событий. Услышав предложение Маккензи, он пришел в ярость.
– Я не могу этого сделать, Маккензи, попроси что-нибудь другое. Я заплачу любую сумму.
Она явно злилась, на ее глаза навернулись слезы. Она задрожала, пытаясь сдержать их.
– Мне не нужны твои деньги, черт побери, я хочу получить свой дом!
– Я не могу его вернуть.
– Прекрасно! Тогда давай заключим договор. Я сейчас уйду, а ты объясни своей невесте… – Она посмотрела в сторону Розалин. – Хотя, возможно, теперь она станет твоей бывшей невестой. Объясни ей, почему ты не хочешь спасти ее дом от бульдозеров, которые я наняла. Мне почему-то кажется, тебе вряд ли это удастся.
Джок развернулся на сто восемьдесят градусов.
Розалин лежала на кровати с открытыми глазами и смотрела на него в упор. В ее взгляде читалось разочарование.
– Почему ты не примешь ее предложение? – спросила Розалин. Она не могла поверить своим ушам. – Ты можешь спасти Лонгхорн, но отказываешься это сделать. Почему?
Джок стоял достаточно далеко от нее, намеренно держа дистанцию. Поняв, что Розалин проснулась давно и слышала весь его разговор с Маккензи, он помрачнел.
– Извини, Розалин, я не могу отдать ей Холлистер и не в состоянии объяснить тебе, почему.
– Не можешь или не хочешь?
– Понимай как знаешь.
Розалин даже не догадывалась, почему Джок так себя ведет.
Почему он держится настолько отчужденно? Человек, которого я сейчас вижу перед собой, нисколько не похож на мужчину, которого я люблю. Я собиралась признаться в любви другому Джоку!