– Я так не думаю, – горячо воскликнул он, пораженный тем, как от смеха преобразился ее облик. Да, у нее весьма живая, переменчивая натура, в отличие от Деборы – и все же она с избытком унаследовала очарование своей матери. – А вам известно, что ваша матушка была принята при дворе? Она получила разрешение и прошла все необходимые церемонии…
– …которые закончились ее обручением со священником. Да, я все знаю. Папа не придавал этому особого значения. – И она неожиданно помрачнела, словно новый приступ грусти осушил источник ее жизнерадостности.
Седрик вскочил, отпихнул стул и приблизился к ней. Подхватив со спинки стула черную кружевную шаль, он заботливо укутал ее плечи. Его руки оказались так близко от нежной шеи и затылка, укрытого под тяжелым узлом волос! Он наклонился и поцеловал ее в щеку, но она сидела неподвижно, словно статуя.
– Кэтрин, что бы вы ни думали, вы прирожденная леди. Позвольте мне сделать это хотя бы в память вашего отца и вашей очаровательной матери.
Она обернулась и посмотрела на него снизу вверх, неожиданно для себя подумав, что он высок, элегантен, что от него пахнет дорогим мылом и помадой для волос. И она поняла, что все это ей нравится, и оттого перспектива прожить жизнь гувернанткой – ни слугой, ни членом семьи в чужом доме – показалась ей еще более мрачной.
– Вы так добры, – произнесла она.
– И вы доверитесь мне?
– А почему нет?
«Черт, она же совершенно невинна, а я старый развратник, – подумал он. – Но если она согласится на мое покровительство, я полностью изменю свою жизнь. Уоллер будет в восторге!»
– И вы переедете ко мне? – Казалось, все его будущее счастье подвешено на тонком волоске ее решения, и он затаил дыхание, едва справляясь с бурей нахлынувших на него чувств: он вряд ли смог бы сейчас в них разобраться, но был уверен в одном: его порыв был совершенно бескорыстен.
Прежде чем ответить, она поднялась с места и прошла вместе с ним в гостиную – более уютное помещение, которое обставила сама сообразно своим вкусам и материальным возможностям. Кретоновые драпировки, глубокие удобные кресла, сосуды с благовониями, мерцавшие медной оплеткой, репродукции прерафаэлитов в резных рамках, множество книг, турецкие ковры приглушенных оттенков, а также очаровательные старинные безделушки, приобретенные по случаю или на распродажах.
– Присядьте, пожалуйста. Позвольте налить вам бренди? – предложила она, отыскивая в буфете графин.
Он кивнул, и вскоре Кэтрин уселась подле него на мягкий диван, держа бокал обеими руками.
– Вы поедете в Бристоль вместе со мной? – повторил он.