Он нахмурился, а потом улыбнулся, провел рукой по прилизанным седеющим волосам и посмотрел на нее прищурившись, отчего в уголках его глаз появились едва заметные морщинки.
– Вы разыгрываете меня, да? Гувернанткой? Вы?
– Почему бы и нет? – Кэтрин выпрямилась на стуле, лихорадочно пытаясь найти веские аргументы. – Ведь в честном труде не может быть ничего унизительного. И я надеялась, что вы рекомендуете меня какой-нибудь достойной особе, которая ищет гувернантку. Мне необходимо обеспечить свое существование, и кроме того, я не могу больше оставаться здесь, ведь этот дом предоставляют вместе с работой.
Седрик откинулся на спинку кресла и, спросив позволения, зажег сигару и глубоко затянулся.
– Но ведь отец постарался вас обеспечить, не так ли?
– Папу не заботили подобные вещи. Он был выше меркантильных соображений, – отвечала Кэтрин, чувствуя, что подобное признание собственной бедности унижает и может быть поставлено в упрек ее отцу.
– Так, значит, денег у вас нет? – Седрик вытянул под столом ноги, не сводя глаз с ее лица, которое теперь проступало, словно в полутьме, подобно некоей драгоценной камее.
– Нет, – прошептала Кэтрин, прикусив губу и потупив взгляд.
– Значит, вы будете жить у меня, как моя подопечная, – с чувством произнес он.
– Нет, – повторила она, вскинув голову, и его поразила решимость, вспыхнувшая в глубине ее глаз.
– Почему? – «Боже, как я одинок, – с изумлением подумал он. – Прожито больше половины жизни, и в ней образовалась пустота, которую необходимо заполнить».
– Я не желаю никому быть обязанной.
– Кэтрин, послушайте меня. Вам ни в чем не будет отказа, – с трудом начал он, спотыкаясь на каждом слове. – Быть обязанной – ну что за глупость! Да это вы сделаете мне одолжение. С годами я стал чувствителен. Позволив мне заботиться о вас, вы поможете утолить мой душевный голод.
– Я не нуждаюсь в том, чтобы обо мне заботились. – Ее улыбка потеплела, и она склонилась поближе, всматриваясь в его лицо. – Я бы хотела учиться – может быть, даже закончить колледж, ведь сейчас женщины могут себе позволить такое. Мне кажется, что я могла бы откладывать деньги со своего жалованья, например, для вечерних классов. И продолжить образование.
– Вы хотите превратиться в синий чулок? Да зачем же? – возразил он, подавшись вперед и накрыв ладонью ее руку. – Коль вам так угодно, вы можете сделать это, но позвольте мне хотя бы представить вас ко двору? Устроить в вашу честь бал? Ввести вас в общество?
– Представить меня королеве Виктории? – Ее смех зазвенел в темной зале, вспугивая сумрак по углам. – Не думаю, что это возможно. Вы не забыли, что я дочь викария? Да я же буду просто белой вороной.