Из своей комнаты вышла Ксюша. Девочка очень изменилась в последнее время. У нее появился какой-то взрослый взгляд, цепкость в словах и движениях и немного циничная усмешка… Юлия не могла не поговорить с дочерью:
— Я буду в больнице в ближайшие два-три месяца. Это далеко, и я бы не хотела, чтобы ты туда ездила.
— Это сложное лечение, мама?
— Не знаю. Ничего пока не знаю. Позвони мне на сотовый через неделю. Считай, что я уехала далеко-далеко…
Юлия ждала, что дочь станет ее расспрашивать о самочувствии, но Ксения заговорила совсем о другом:
— Мам, я хотела тебя спросить. Как ты отнесешься к моему замужеству?
— Тебе рано выходить замуж… А что, есть кандидатура?
— Да, есть. Я хочу переехать к нему жить.
— Ксения, если ты спрашиваешь мое мнение, то тебе рано думать о самостоятельной жизни. Но если ты считаешь, что так тебе будет лучше… Учти, однако, что всегда приходится выбирать — карьера или замужество. Это вещи несовместимые. Торопиться замуж сейчас глупо, могут быть и другие варианты. А вообще, это серьезный разговор. Подумай и позвони мне. — Юлия сама осознавала, что говорит неуместной в такой момент скороговоркой, но ей было очень больно, и она боялась заплакать. Когда-то она представляла себе счастливый разговор о замужестве дочери совсем иначе. — Мы увидимся с тобой не скоро. Прости, что не могу быть рядом. Но я cерьезно больна. Мне надо ехать.
— Да, конечно, мам, ты поправляйся, а я тебе позвоню… Пашка, мама уходит!
Вышел всклокоченный Павел, шаркая, как старик, ногами.
— Мама, ты уже уходишь? А я хотел тебе рассказать, как меня поставщики обули.
— Паша, я срочно ложусь в больницу. Не могу ничем сейчас помочь.
— Ну ладно, позвони, когда у тебя устроится.
— Если смогу, позвоню. До свидания, ребята!
За Юлией захлопнулась дверь. Она просто бежала от своих детей. У каждого — проблемы, которые кажутся им, естественно, всемирными. Эгоизм молодости. Кругом эгоизм. У Алексея — мужской, у детей — молодежный, у матери — стариковский. А у меня, сказала себе Юлия, эгоизм тяжело больного человека. Я сейчас могу только навредить, а не помочь.
Оказавшись в лифте, она наконец дала волю эмоциям и горько зарыдала, прислонившись к стенке и случайно задев кнопку вызова диспетчера. И тут же услышала скрипучий голос.
— У вас что-то случилось? Нажмите кнопку "Стоп".
— Спасибо, все в порядке.
Юлия закусила губу. В этом доме она никогда не принадлежала себе, и даже в медленно спускающемся лифте были уши — равнодушные, чужие, как весь мир и все люди вокруг.