Они встретились в метро, потом обошли выставки на всех этажах ЦДХ, посидели в тихом и милом грузинском ресторанчике «Сулико». Говорили обо всем, кроме собственной болезни и личной жизни, связанной с потерями и обидами. Это было не как на свидании в юности, когда сразу, по массе признаков, узнаешь, чем дышит человек. Они как бы приглядывались друг к другу, выжидали и не спешили знакомиться ближе…
А в следующую среду Юлия вновь посетила Клуб. И с тех пор так оно и повелось: среда стала для нее постоянным клубным днем. Она подружилась с остальными членами этого небольшого сообщества, с организаторами, волонтерами из других стран, понемногу поняла, как устроена эта структура, и привыкла к занятиям психологов, даже взяла несколько индивидуальных сеансов психоанализа. Теперь ей нравилось, когда после деловой игры в ней надолго оставалось послевкусие общего замысла, состояние сплоченности, спаянности и бойцовский азарт.
К весне Юлия начала воспринимать жизнь без привычного трагизма. Горечь и холод отчаяния постепенно покидали ее душу. Хвала природе, физическое ее состояние оставалось вполне стабильным. И она знала, что при современном состоянии медицины у нее в запасе есть пятнадцать — двадцать лет хорошей жизни. А кто вообще может сейчас загадывать так далеко?
Владимир опекал Юлию старательно и нежно. Они много гуляли, разговаривали, посещали разные интересные места. Вкусы, привычки и жизненный уклад у них оказались довольно разными, и они с удовольствием делились друг с другом своими познаниями, тем, что любили и ценили. Еще зимой в московскую жизнь вернулось такое старое, в общем, понятие, как кино. И оба они, словно заново, полюбили смотреть фильмы в новых, хорошо оборудованных кинотеатрах столицы, сделав из этих походов почти ритуал. А после рьяно обсуждали сюжет и уровень режиссуры, игру актеров, качество звука и музыки. Юлин «анабиоз» проходил, она вновь стала открытой в общении и была уверена, что ее "заморозка почти оттаяла"…
Постепенно, мало-помалу, несмотря на то что оба избегали разговоров о своем прошлом, наступил момент, когда они уже многое узнали друг о друге.
Он — носитель вируса, но сейчас не болен. Впереди — неизвестность. Профессия — моряк, капитан дальнего плавания, руководитель со стажем. После обнаружения инфекции и у него, и у жены вынужден был списаться на берег. Старые друзья нашли работу в управлении пароходства, но там стало известно о его болезни — информация поступила от медиков, которые не считали, что должны соблюдать правила медицинской этики, когда речь идет о ВИЧ-инфекции. Пришлось уехать с Севера в Москву, к родителям жены, но и тут он не смог устроиться по специальности. А потом случилось самое страшное: от острой пневмонии, которая осложнилась ВИЧ-инфекцией, умерла жена. Хотел даже уйти из жизни, но удержали дети: потеряв мать, они особенно сильно нуждались в отце. Сейчас работает таксистом.