"Потерял бдительность?" — пронеслось в голове Юлии. От Питера попахивало спиртным — и это в полдень! Если он еще и пьет, то тогда понятно, откуда этот благостный настрой, слезное умиление. Юлия внимательно смотрела на Питера. Он не только опростился, он слегка одичал, покруглел, потолстел за год. В нем и следа не осталось от петербургского интеллигента — теперь он выглядел каким-нибудь среднеевропейским рантье. И по мере того как он расходился и мягчел на глазах, становилось все более заметно, что он впадает в эйфорию, какая обычно настигает сильно пьющих людей даже после малой дозы спиртного.
Поговорив с гостями о том о сем, Питер пригласил их остаться на обед. Валерия к столу не вышла. Наблюдая, как им прислуживает все та же молодая мулатка, хозяин перешел к рассказам о местной жизни. Он стал в лицах изображать местных аристократов, богатых выходцев из Франции, живущих постоянно на Сен-Бартельми. Зло смеясь над ними, жалуясь на ограниченность и чванство своих соседей, он не сумел скрыть, насколько глубоко его гордость уязвлена тем, что эта среда не принимает его. Дома, в России, он привык быть первым и лучшим. Но для старой французской аристократии, несмотря на его приличные доходы, он все равно не был ровней.
— Ну и что ж такого, что сейчас я работаю гидом, но я же профессор, у меня десяток книг, около полусотни статей… — горячился Питер. — Все равно я для них пролетарий. Пролетарий умственного труда… — По его речи, по жестам становилось все более заметным, что он стремительно пьянеет.
Юлия подумала, что, если бы Валерия сидела с ними за столом, такого Питера они бы не увидели. А хозяин тем временем уже разговаривал сам с собой.
— Да, было дело, ушли молодые времена, я уж и вспоминать перестал про те годы. А сейчас вы мне напомнили, и заныло сердце… — Он залпом допил очередной бокал и мутными глазами посмотрел на гостей. — Ну а вы как? Как отдыхаете? Хотите, я покажу вам все самое-самое, что здесь только есть? Яхты, пляжи, суперэлитные отели… Могу провести внутрь. Увидите, как живут самые крутые богачи в мире. Хотите, правда? Я проведу вас бесплатно… Как вы тут отдыхаете? — Он начинал повторяться, становился навязчивым, неприятным — алкоголь делал свое дело.
И он все еще ничего не подозревал. Просто русские — пришли передать привет, пообщаться. Он рад. Ему здесь скучно, на этом райском острове. Он почти не смотрел на гостей из Москвы, и разговор превратился в его бесконечный монолог. После обеда, как и полагалось, они пили ликеры, потом опять кофе, потом чай. А Питер все говорил и говорил.