Происходило это все против лицея на Каменноостровском…
Долг моему уЧителю
Лучше всего сдал экзамен по Закону Божьему.
Случайно знал историю церкви по университетским курсам.
Пишу я и сейчас неграмотно. Поэтому, после экзамена по русскому, пошел на дом к преподавателю.
Это был старый учитель из приват-доцентов, слушал когда-то Потебню, променял затем науку на службу, а служба не удалась.
Он был весь набок.
Пришел я к этому человеку ночью. Позвонил. Он сам открыл мне двери. Одетый в вицмундир и, кажется, с орденом на шее.
– Пришли. Ваша работа лежит у меня на столе. А гимназические чернила принесли?
– Не принес.
– Ну, я их сам приготовил.
И в глубокой ночи на Гулярной улице я исправлял свои ошибки в подполье.
– А вы, Шкловский, – сказал мне учитель, – посвятите мне свою магистерскую работу.
Нет сейчас у меня магистерской работы, не написал.
Но вот это место этой совсем не магистерской работы и посвящаю вам, старый учитель…
…Пришла война и пришила меня к себе погонами вольноопределяющегося. Она говорила со мной голосом Блока, на углу Садовой и Инженерной.
«Не нужно думать о себе во время войны никому».
Потом он говорил мне: «К сожалению, большинство человечества – правые эсеры».
ПушеЧный выстрел не уместилсЯ в долине Вислы
…Война висела на стенах объявлениями.
Мобилизовали моего брата. Он лежал в собачьей солдатской палатке. Мама искала его и кричала:
– Коля, Коля!
Когда она ушла, сосед поглядел на брата и, поднявшись на локте, сказал:
– Жалко мне тебя, Коля.
Война
Война была еще молодая. Люди сходились в атаке. Солдаты еще были молоды. Сходясь, они не решались ударить штыками друг друга. Били в головы прикладами. Солдатская жалость.
От удара прикладом лопается череп.
В Галиции стояли наши городовые.
Проститутки спорили на попойках с нашими офицерами на тему о том, возродится ли Австрия. Спорящие не замечали, что они одеты странно.
У Мопассана это называется «Фифи». У нас было все как-то пыльней, в пыльной коже.
Война жевала меня невнимательно, как сытая лошадь солому, и роняла изо рта.
Вернулся в Питер, был инструктором Броневого дивизиона. А перед этим работал на военном заводе.
Угорал в гараже. Плевал я желтой слюной. Лежал на скользком бетонном полу, мыл, чинил, чистил.
Война была уже старая. Вечерняя газета не отличалась от утренней…
ЖуковскаЯ, 7
…Мне раз позвонили и попросили зайти к вольноопределяющемуся Брику.
Был такой в роте товарищ. Его все знали: при пробе он сразу разбил три автомобиля.
Пошел по адресу. Жуковская улица, фонарь посередине. Асфальт. Высокий дом, 7, квартира 42.
Открыли дверь. Это была не дверь, а обложка книги. Я открыл книгу, которая называется «История жизни Осипа Брика и Лили Брик».