В главах этой книги упоминается иногда и мое имя.
Пересматриваю невнимательно, как письма, которые еще боишься прочесть.
На первой странице стоял Брик. Не тот, которого я знал. Однофамилец. На стенах висели туркестанские вышивки. На рояле стоял автомобиль из карт, величиной в кубический метр.
Конечно, люди живут не для того, чтобы о них писали книги. Но все же у меня отношение к людям производственное, я хочу, чтобы они что-нибудь делали.
О.М.Б.
Что делает Осип Брик?
Осип Максимович Брик сейчас идет крупным планом. Брик – человек присутствующий и уклоняющийся.
В те дни, когда я с ним познакомился, он уклонялся от воинской повинности.
Делалось это гениально просто.
Брик служил в одной команде. Там было много евреев. Их решили отправить под конвоем в пехоту.
Если бы Брик начал отказываться и истек бы кровью у начальства на глазах, его отправили бы все равно.
Отправляли тогда бумагу, на бумаге писали:
«П р и л о ж е н и е: при ней солдат такой-то».
Брик пошел со своей бумагой и другими людьми на вокзал.
На станции только он отбился от команды. Выждал, когда ушел поезд, одернул шинель и чистеньким пришел к коменданту отдельной каплей.
У войны нет способа раздавливать отдельные капли.
Комендант отправил Брика в проходные казармы, между Загородным и Фонтанкой.
Брик, как и вообще солдат, не был нужен.
Так как он не волновался и не выяснял свою участь, то состоял он в проходных казармах долго.
Его за обед в трактире отпустили домой.
В России было или 8, или 12 миллионов солдат.
Сколько именно было? Никто не знал и не узнает никогда.
О разности этой в четыре миллиона рассказал мне Верховский, когда был министром.
Брик приходил сперва в казармы, а потом перестал.
Сидел дома. Сидел два года.
К нему десятками ходили люди, он издавал книги, но найти его не могли.
Такое состояние – очень трудное, здесь нужна неочарованность государством, свобода от его воли.
Все это относится к искусству не заполнять анкету.
Брик не мог делать только одного – переехать с квартиры на квартиру. Тогда бы он стал движущейся точкой.
Но он мог бы зато надстроить на дом, в котором жил, три этажа и не быть замеченным.
Пока же он строил на рояле огромный театр и автомобиль из карт.
Постройкой восхищалась Лиля Брик.
Сюда же приходил Маяковский…
Письмо ТынЯнову
Мой милый Юрий, это письмо я пишу тебе не сейчас, а прошлой зимой: письма эти обозначают здесь зиму.
Начну не с дела, а с того, кто потолстел и кто играет на скрипке.
Потолстел я. Сейчас ночь. Я перешагнул уже порог усталости и переживаю нечто, напоминающее вдохновение. Правда, в мою голову вписаны две цифры, как в домовый фонарь. Одна – однозначная – сколько мне надо денег. Другая – двухзначная – сколько я должен за квартиру.