Ниен, или Ниеншанц (Невская крепость), был построен в 1632 году по указу шведского короля Густава II Адольфа у слияния Невы и ее правого притока, реки Охты. Раньше здесь стояла шведская крепость Ландскрона, возведенная в 1300 году военачальником Тергильсом Кнутсом. Однако вскоре дружина великого князя Андрея Александровича, сына Александра Невского, захватила крепость и разрушила ее сооружения. Затем тут возникло русское поселение Невское Устье, на смену которому и пришел Ниен, по-русски Канец. Чуть выше Ниена начиналась Выборгская дорога – единственная сухопутная связь с метрополией.
Крепость была небольшая и слабо вооруженная. «Канец земляной, небольшой, стоит на берегу реки Невы, на левой ее стороне. С другой стороны имеет малую речку (Охта. – Прим. автора) и от Невы-реки до малой речки снаружи имеет ров, очень большой и глубокий, не менее десяти сажен глубиной…» – свидетельствовал архиепископ Афанасий. Как же так – слабенькая, земляная крепость с маленьким гарнизоном в таком важном для обороны заморской провинции месте?
Впрочем, шведы хорошо понимали стратегическое значение дельты Невы, как, впрочем, и то, что крепости Ингрии стоят в неизменном виде с XVI века, а поэтому безнадежно устарели, обветшали и для обороны не годятся. Об этом не раз писал в Стокгольм Эрик Дальберг, крупный шведский фортификатор и инженер. Об укреплениях Ниеншанца он сообщал, что они «более вредны, чем полезны», и противник легко их захватит. Он также писал, что, взяв Ниен, русские «легко могут навсегда осесть в этом месте… и таким образом, не дай Бог, получат выход к Балтийскому морю, о котором они мечтали с незапамятных времен». Но советы Дальберга не были услышаны в Стокгольме, все осталось без изменений. Только в Нотебурге все строили и не могли достроить новую крепостную башню.
Почему же стокгольмские власти не спешили укреплять Ниеншанц и другие крепости Восточной Прибалтики? Может, у них там, в Военной коллегии, сидели русские шпионы или свои стратеги были беззаботны, а военные строители – вороваты? Нет. Генералы исходили из традиционной, оправдавшей себя во многих войнах великодержавной Швеции наступательной доктрины, согласно которой лучшим средством защиты собственных владений являлось не возведение крепостей, а стремительное наступление на столицы противника. Именно так действовали шведские короли со времен Густава II Адольфа и, надо сказать, почти всегда добивались успеха, сделав Швецию великой европейской империей, а Балтику – своим внутренним морем. Подобно своим предкам, действовал и тогдашний король Карл XII. (Забегая вперед, скажем, что с началом Северной войны ему сдались почти все столицы стран, объединенных во враждебный ему Северный союз: Дания, Польша, Саксония и Россия. Копенгаген пал в 1700 году, Варшава – в 1704-м, Дрезден – в 1706-м и на 1709-й «оставалась» только Москва.)