– Но вы не можете обещать, что этого не случится.
Он на самом деле не может давать подобных обещаний, подумал граф, но, черт побери, приложит все усилия, чтобы сделать Арабеллу счастливой.
– Я могу пообещать, что если возьму вашу сестру в жены, наш брак будет совсем не таким, как у ваших родителей.
Лили, по-видимому, не удовлетворил такой ответ.
– Если вы влюбите в себя Арабеллу, то разобьете ей сердце. Мы не позволим вам причинить ей боль, подобно виконту Андервуду.
– Этого ни в коем случае не произойдет, – искренне сказал Маркус.
– Как мы можем быть в этом уверены? – спросила Лили.
– Увы, – сказал лорд Данверс, – я не смогу убедить вас, что действую с благими намерениями, но собираюсь продолжить ухаживания за вашей сестрой.
Лили по-прежнему негодующе взирала на графа, и он решил, что пора сменить тему.
– Между прочим, я рад возможности поговорить с вами двумя без свидетелей.
Маркус сделал паузу, переводя взгляд с одной сестры на другую.
– Прошу, расскажите мне о вашей матери.
При упоминании о матери Лили поджала губы, а Рослин насторожилась.
– Что именно вы хотите знать?
– Насколько я понимаю, она живет на побережье Франции, на полуострове Бретань. Вы не получали от нее известий в последнее время?
Лили коротко, надрывно усмехнулась.
– Ни в последнее время, ни за все четыре года. Она не послала нам ни единого письма с тех пор, как покинула Англию со своим любовником.
В голосе девушки слышалась горечь, и Маркус понял, что леди Лоринг была еще одной больной темой для Лилиан.
– Вероятно, у нее не было такой возможности, – заметил лорд Данверс. – Война на Пиренейском полуострове разгорелась с новой силой вскоре после того, как ваша мать отправилась во Францию, поэтому ей наверняка было чрезвычайно трудно с вами связаться.
– И все же она могла как-нибудь послать нам весточку, – немного мягче возразила Рослин, – хотя бы дать нам знать, что жива.
– А ваш дядя не пытался с ней связаться?
– Весьма сомнительно. Наш дядя не разрешал даже упоминать при нем маминого имени. Он не желал прощать позора, который она навлекла на его род.
– А не пыталась ли она вернуться домой, в Англию, когда закончилась война?
– Зачем? – спросила Лили. – Ей не были бы здесь рады.
– А сейчас что-нибудь изменилось? Теперь, когда вашего дяди больше нет, вы обрадовались бы ее возвращению?
– Нет, – ответила Лили дрожащим от убежденности голосом. – Я не хочу ее больше видеть.
Маркус сложил пальцы домиком и оперся на них подбородком, изучая подопечных. Рослин, похоже, немного больше была склонна простить мать, но граф подозревал, что Арабелла разделяла горькие чувства Лили.