Дело, однако, в том, что Геродот сообщает также и о непосредственном содержании ритуала встречи с Залмоксисом: раз в четыре года к нему направляли посланника. Избранников судьбы подбрасывали в воздух и затем пронзали копьями. Из этого следует, что к Залмоксису отправлялись все-таки души посланников. Отвлечемся на миг от того, как связана эта кровавая человеческая жертва с религиозной инициацией, наделяющей "бессмертием". Важно, что для гетов, как и для посвящаемых в Елевсинские мистерии или для орфиков, дальнейшее счастливое существование наступало после смерти: только душа, - духовное начало, - встречалась с Залмоксисом.
Именно эта автономия души, наряду с определенным сверхъестественным экстатическим состоянием, каталептическим трансом, признанным служить доказательством переселения души, а значит, и ее "бессмертия", и вызывали у греков удивление и восхищение. Культ Залмоксиса тесно связан с данной практикой, поэтому мы
подробнее остановимся на подвергнутой сильной историзации мифологии, связанной с экстазом, смертью и путешествием душ.
ЭКСТАЗ И ТАУМАТУРГИЯ
Страбон упоминает о Залмоксисе наряду с Амфиарием, Трофонием, Орфеем и Мусаем, знаменитыми своими мантическими и тауматургическими действиями, а также богатым экстатическим опытом. Тебанский герой Амфиарий был поглощен землей, однако по воле Зевса обрел бессмертие. Трофоний знаменит главным образом своим оракулом в Лебадейе, описание которого дал Паусапий. Экстатический, "шаманский" опыт Орфея хорошо известен: он спускался в ад, чтобы вернуть душу Эвридики; был целителем и музыкантом, очаровывал и укрощал зверей; его голова, отрезанная бакантами и брошенная в Хеброс, доплыла до Лесбоса, напевая песни. Затем ее использовали как оракул, подобно голове Мимира или черепам юкагирских шаманов. Мифический певец Мусай упоминается в истории Платона, где сообщается, что вместе со своим сыном он был проведен Зевсом в Аид: там они увидели праведников, которые возлежали на ложах, пировали и пили вино - это простонародное изображение блаженства Платон снабжает ироничным комментарием: "Выходит, для них не существует высшего вознаграждения для добродетели, чем вечное пьянство".
Интересно, что Пифагора - "прообраз" Залмоксиса - часто связывали с такими личностями, как Аристей, Абарий, Эпименид, Формиоп, Эмпедокл. Мы еще вернемся к этим сопоставлениям, сейчас же напомним, что Рооде сравнил культ Залмоксиса с культом Диониса, утверждая тем самым фракийский характер веры в бессмертие. Карл Мойли усмотрел в знаменитой легенде об Аристее и Абарисе отражение шаманской практики скифов, населявших северные берега Черного моря. Швейцарский исследователь сопоставил Залмоксиса с Абарисом, т. с. шаманом или мифологическим образом шамана. В. К. С. Гатри и И. Р. Доддс продолжили и развили исследование Роодс и Мойли. Гатри идентифицировал Залмоксиса с подлинным фракийским божеством, с brothergod'oм Дионисом. Доддс пишет об Орфее, как о "фракийском персонаже, подобном Залмоксису мифическому шаману или прототипу шамана". Наконец, совсем недавно, Вальтер Буркерт систематизировал, с одной стороны, хронологию греческого шаманизма, и с другой, дал блестящий анализ традиции, относящейся к Пифагору, подчеркивая наличие в ней определенных шаманских черт.