Почти всю дорогу до села мы бежим бегом. Нам с Гошкой жарко. Мы тяжело дышим и стараемся сбиться на шаг, но наш неугомонный начальник подстегивает нас, задорно прикрикивая:
— Рысью! Не отставать! Гриппа хотите?
Он бежит легким кошачьим шагом и, кажется, совсем не устал. Только голова блестит под редкими мокрыми волосами.
Посреди села он останавливается, забирает у Гошки блокноты, тетрадь и командует:
— Марш домой! До завтра.
— А вы что ж… — мнемся мы, еле переводя дух.
— Мне в контору еще надо. Потеряли ведь нас. В общем — марш! — и обычной широкой, валкой походкой направляется на базу партии.
Мы долго стоим на перекрестке, глядя ему вслед, а потом устало расходимся. Гошка домой, я — в общежитие.
На следующее утро Евдокимова в конторе не оказывается. Мы с Гошкой толкаемся по кабинетам, идем в механические мастерские, но нашего маленького начальника нигде не видно.
— Куда он подевался? — тревожно косит на меня Гошка удивленные глаза, но у меня самого вертится на языке точно такой же вопрос.
Наконец, на конном дворе находим дядю Егора.
— Заболел наш Петрович, — хмурится он, сердито начищая лошадь. — Не сберегли… Орлы косопузые…
Мы сломя голову несемся на квартиру к Евдокимову.
Николай Петрович лежит в постели. Лицо его осунулось, как-то постарело, и обострившийся подбородок светится рыжей щетиной, точь-в-точь такой, какую я видел у него в первый день нашего знакомства.
— Вот… подгриппнул я… — слабо улыбается он, и нам становится жалко этого маленького, так похожего сейчас на старого ребенка, человека.
Мы виновато топчемся около кровати и не знаем, что говорить.
— Шанежек не хотите? — вдруг предлагает Гошка, с готовностью хватаясь за авоську.
— Спасибо… Не надо, — растроганно благодарит Николай Петрович.
У меня в кармане только бутерброд с селедкой, и я мнусь, не зная, что предложить.
— Может, в магазин надо или за врачом сбегать? — догадываюсь, наконец, я.
— Спасибо, Костя… — улыбается он и приподнимается на локте. — Вот что, хлопцы… Завтра приезжают специалисты. Настоящий гидрометрический отряд. Понятно? Будут от нас объекты принимать…
— А мы… Мы-то… — опережает меня Гошка.
Наше беспокойство, видимо, нравится Николаю Петровичу.
— Мы… — лукаво щурится он. — А мы на откачки пойдем. Настоящей гидрогеологией займемся.
— И мы тоже? — не верится мне.
— И вы.
— А начальство как? — с сомнением допытывается Гошка.
— Все согласовано. Вместе со мной на участок, — тихо подтверждает Николай Петрович и жестом приглашает нас подсесть.
Мы обрадованно хватаем табуретки и садимся вплотную к кровати.
— Вот что… — объясняет он нам. — Нужно сегодня начисто подготовить паспорта на все гидрометрические и водомерные пункты… Чтобы все в порядке было. Понятно? Ты займись этим, — кивает он Гошке.