– Где он, Хтафр? – густым басом осведомился высокий, судя по всему, предводитель северян. – Где этот колдун?
– Здесь, кор Дарбе, – почтительно отозвался другой воин, шагавший по правую руку от вожака. Татуировок на его лице было куда меньше. – Я бил так, чтобы он не скоро поднялся, хвала Дракону вечному, непобедимому.
Вожак молча кивнул.
– Вот он, кор, – заговорил третий варвар, с секирой, окровавленной по всей длине топорища.
Метхли слабо зашевелился и застонал. Его гайто бросился было прочь, однако воин с секирой неожиданно ловко метнул своё громоздкое на первый взгляд оружие, подрубив несчастному животному ногу. Скакун с отчаянным, почти человеческим криком повалился на истоптанный и окровавленный снег, забился в агонии, фонтанируя кровью из перебитых жил.
– Его-то за что… – бесцветным, ничего не выражающим голосом проговорила Алиедора. Что-то очень важное должно было вот-вот случиться с нею, что-то страшное – но необходимое. И она замерла, затаилась, чувства ушли в глубину – так будет легче, знала она. Откуда пришла эта уверенность, кто её внушил – какая разница? Алиедора не сомневалась, что поступать стоит именно так.
Словно только что заметив её, северяне замерли, уставившись на девушку. В их взглядах, как ни странно, Алиедоре почудилось нечто общее с тем, как, бывало, смотрел на нее Метхли.
– Кто это, Хтафр? – осведомился предводитель.
– Воистину, то ведает лишь Дракон побеждающий, предвечный. – Варвар по имени Хтафр склонил голову к плечу, разглядывая доньяту.
– Она скована с колдуном, – прищурившись, объявил третий воин.
– Значит, к мясу её, когда с ним покончим, – бросил вожак, презрительно покосившись на Метхли. – А этого – поднять! С ним я сам должен.
Хтафр и ещё один воин тотчас же вздёрнули полубесчувственного чародея на ноги. Трёхглазый застонал, голова его бессильно моталась. Казалось, его багровое око варваров ничуть не удивило.
Вожак вытянул руку с мечом, по испачканной стали пробежало нечто вроде быстрого отблеска. Конец клинка нырнул под подбородок чародея, заставив того вскинуть голову. Взгляд Метхли прояснился; теперь в нём бился, видела Алиедора, нестерпимый ужас.
– Ну что, урод, – гулко захохотал вожак, – помогла тебе твоя магия?
Метхли захрипел, пытаясь отодвинуться, отвернуться; напрасная попытка, взор вожака варваров притягивал и лишал сил ничуть не хуже третьего глаза самого чародея.
– Гордись, – бросил северянин, не опуская меча, – у тебя сегодня великий день. День освобождения. Ты поведёшь огненной тропою остальных. Их дорога к Дракону непобедимому, вечному должна быть лёгкой.