Дверь в преисподнюю (Абаринова-Кожухова) - страница 28

— Ну, помнишь того мужичка, что давеча весь вечер воду хлобыстал. Это он и есть.

— Ах, вот оно что! — рассмеялся Василий. Теперь ему стало ясно странное поведение корчемного завсегдателя. И посерьезнел: — Слушай, Кузьма Иваныч, а дело-то нешуточное. Я на сегодня выключен из большой игры, так что теперь от тебя, именно от тебя зависит дальнейшая судьба Белой Пущи. И не только ее.

— Что-что? — не разобрал Кузька. — Чегой-то ты, Василий Николаич, больно мудрено изъясняешься.

— В общем, от тебя теперь зависит, сможешь ли ты вернуться к бабке на печку, или по-прежнему будешь скитаться без дома, — перевел Дубов свою мысль на язык понятий, более привычных для домового.

— A, ну так бы сразу и говорил, — протянул Кузька. — И что же я должон делать?

Дубов на минутку задумался:

— Тут неподалеку в избушке живет одна дама с прислугой…

— A, знаю! — перебил Кузька. — Это, видать, та, что с двумя мужиками в любовь крутит. Ой, лихая баба…

— Откуда ты знаешь?

— Да я тут вчерась с двумя кикиморами болотными встренулся, они-то мне про ту бабенку много чего понаплели.

— Ну вот и прекрасно. Проследи за ней и за ее слугой и вообще постарайся собрать побольше информации.

— Инфо… чего?

— Ну, что они делают, с кем встречаются, о чем говорят. A вечером, как стемнеет, встретимся здесь. Но если случится что-то непредвиденное, то непременно дай мне знать.

— Понятно, — кивнул Кузька.

* * *

Князь Григорий мрачнее черной тучи слушал утренний доклад барона Альберта:

— … И тогда он выбежал из амбара и запер дверь. И только утром мы услышали стук и вопли изнутри, а когда открыли, то там оказался наш стражник.

— Прекрасно, — процедил князь Григорий. — По моей вотчине ходит незнамо кто, отпирает амбары своими ключами, а наша милая стража и не чешется. Эдак скоро и меня украдут, и никто не заметит. Сегодня же поменять все замки!

— Будет исполнено, Ваша Светлость, — угодливо закивал Альберт. — Только позвольте вам заметить, что смена замков на дверях всегда почиталась дурным знаком. Вот, помню…

Но князь, не слушая глупых возражений, продолжал:

— И провести наистрожайшее разыскание. Этот горе-стражник хоть запомнил, как вор выглядел?

— Он говорит, что в потемках не разглядел. Но по очертаниям изрядно напоминает Вашу Светлость.

— Очень определенная примета, — хмыкнул князь. — Что за амбар и что пропало?

— Двадцать первый, — немного замявшись, ответил барон Альберт. — A что пропало, не могу знать, потому как учет никогда там не проводился.

— A вот это уж совсем худо, — еще больше помрачнел князь Григорий. — В нашем деле без учета никак нельзя. Стало быть, так. Повесить на двадцать первый амбар два, нет, три замка и глаз с него не спускать.