* * *
Едва долгие осенние сумерки перешли в ночь, на родовом погосте Розенштернов неизвестно откуда появились две темных личности с лопатами.
— Вот здесь, что ли, — вполголоса сказал один злоумышленник, указывая на свежую могилу.
— Да не шепчи ты так, — весело ответил второй, — покойнички спят себе спокойненько, а живые сюда по ночам не ходят.
— Ты думаешь? — с сомнением покачал головой первый. — Ну ладно, начнем.
Они вонзили лопаты в холмик, аккуратно украшенный болотными цветами и скромными венками, и принялись раскапывать могилу. Судя по тому, как быстро дело продвигалось, им это занятие было и знакомо, и привычно.
— И чего им еще надо? — говорил первый, аккуратно откидывая мокрую болотную землю к подножию огромного замшелого камня. — Похоронили ведь честь по чести, какие могут быть сомнения?
— В нашем деле без сомнений никак не обойтись, — возразил второй и отряхнул землю со своего черного плаща. — Да по правде сказать, я бы и сам усумнился. Больно уж эти похороны были какими-то, уж не знаю, как лучше сказать, нарочитыми что ли.
— Ничего такого я не заметил.
— А я заметил. Все как будто нарочно старались убедить нас, что в гробу именно боярин Василий, однако крышку не открывали, даже когда читали прощальные речи. И потом, почему на похоронах не было хозяина?
— Ну, ты же слышал — захворал, мол.
— Не верю! — пристукнул заступом первый. — И еще, ежели покойник действительно царь-городский боярин, то могли бы уж найти возможность отправить его домой, а не хоронить тут, пускай даже на таком родовитом кладбище.
За раскопками и беседой злоумышленники не заметили, что они на погосте уже не одни. А когда спохватились, то было поздно: вокруг полураскопанной могилы стояли несколько весьма странных субъектов, и каждый держал в левой руке свечку.
— Мертвяки! — в ужасе вскрикнул второй гробокопатель и заметался по полуразрытой яме. Первый что-то бормотал и мелко крестился.
— А ну-ка, вылезайте! — выкрикнул маленький человечек, стоявший на самом краю могилы. То был домовой Кузька, а его спутниками были уже знакомые нам водяной, леший и две кикиморы.
Осквернители мелко дрожали и явно не желали вылезать наружу. Вернее, они бы и не смогли этого сделать, охваченные ужасом.
— Закопаем их здесь, и дело с концами, — предложил леший и, зачерпнув прямо в ладони горсть земли, швырнул в могилу. Этого хватило, чтобы оба гробокопателя, побросав свои заступы, выскочили наверх, где их тут же приняла в свои цепкие объятия доблестная нечисть.
— Стало быть, могилками промышляем? — придушенно-сладким голоском вопросил водяной. — Покойничков, стало быть, раздеваем?