Десять часов утра.
Инженер Гурген Камарели сидит перед распахнутым окном в своем рабочем кабинете и разбирает бумаги.
С шелестом едва распустившейся изумрудной листвы в комнату врывается солнечное тбилисское утро. Камарели смотрит на календарь: 14 апреля, четверг.
Ровно год назад, в этот же час его впервые посетил Вайсман, так изменивший жизнь и его и всего мира. Камарели хорошо помнит: 14 апреля, только не четверг, а вторник. Столько переживаний за один год! Столько побед — и неожиданно это последнее открытие, потрясшее весь мир!
Все это очень похоже на сон. И особенно остро переживает он прошлое именно сегодня, в годовщину странного визита. Сколько надежд и стремлений пробудил в нем тот день, безмятежный и мятежный апрельский день!..
В дверь постучали.
— Войдите!
На пороге показался Вайсман.
— Я как раз думал о вас! — Камарели поднялся, приветствуя иностранца. Присаживайтесь, где вам удобнее.
Вайсман расположился на диване.
— Сегодня ровно год, как вы впервые переступили порог этой комнаты. Камарели взглянул на часы. — И, если память мне не изменяет, тогда тоже было десять часов утра.
— О, первая годовщина должна быть чем-то ознаменована, — отозвался Вайсман.
Камарели горько улыбнулся:
— Эта роковая дата будет торжественно отмечена 25 ноября 1933 года.
— Кажется, вы становитесь прорицателем: день 25 ноября 1933 года действительно будет праздником для человечества.
— Да, и этот беспримерный праздник устроит человечеству невидимый режиссер слепых сил природы.
— Нужно оторвать режиссера от слепых сил, — очень серьезно ответил Вайсман.
— Но кто может это сделать?
— Человек! — черные стекла сверкнули голубоватой молнией.
— Мечта! Но мечта, в которую я тоже не могу не верить!
— Весь мир объят паническим страхом, — проговорил Вайсман. — Страх может размыть фундамент всей человеческий цивилизации подобно тому, как волны реки размывают крутой берег. Если так будет долго продолжаться, человеческое общество погибнет и без вмешательства космических сил.
Камарели сосредоточенно слушал Вайсмана.
— Люди во многих странах смирились с судьбой. Но разве можно сдаваться, даже не попытавшись бороться? — Вайсман выжидающе замолчал. Черные стекла его очков не отрывались от лица Камарели.
— Мы допустили ошибку. Человечество не должно было ничего знать о грозящей ему опасности, — с трудом выговаривая слова, возразил Камарели. — Наше предупреждение принесло только вред.
— Нет, нет, вы убедитесь, что я был прав, — прозвучал спокойный голос Вайсмана. — Известить человечество о том, — что ждет его, было совершенно необходимо. Правда, я надеялся, что в этот критический момент люди во всех концах земного шара напрягут все силы своего разума, чтобы найти выход; но моя надежда не оправдалась, и теперь я вижу, что миру необходима помощь.