Я позвал робота номер 23, который уже некоторое время наблюдал за мной, стоя прямо, как страж у двери портала, которую он старательно закрыл.
— Что это за растения? — спросил я.
— Кактусы, — ответил он мне.
— А-а-а!.. Только точнее, которые из них кактусы?
— Все.
Я обвел долгим взглядом окутанные паром ряды. «Кактусы»…
— Они привезены с Земли?
— Да, — подтвердил робот. — Однако, их мутации направлены на развитие способности запасаться.
— Запасаться? — не понял я.
— Да. Они по природе своей способны запасаться водой, но эти здешние уже могут собирать и концентрировать еще и многие другие вещества. Только они это делают спонтанно, а мы стремимся, чтобы это происходило принудительно. Иначе невозможно связать их в общую систему.
Я вспомнил о моллюсках с «трансформированным будущим», которых Чикс мне показал в звездолете, и торжествующе улыбнулся: эти кактусы, по-моему, были ничем не хуже их! Я погулял среди них еще, по крайней мере, минут десять и наконец неохотно ушел. А когда я вышел на улицу, настроение у меня быстро испортилось — талантливые, наверное, даже гениальные, ученые… Один убит, а другой мог оказаться его убийцей.
Служебное или, точнее, творческое жилище Штейна находилось вблизи закрытых экспериментальных участков и представляло собой одноэтажную панельную постройку, которая — как и все другое в биосекторе, очевидно, была построена не юсами. То есть на ней не было никакой резьбы по дереву, мозаики, флюгеров, дисков и прочее. Она состояла из миниатюрной кухни, комнаты отдыха, ванной и не очень просторного кабинета, обстановка которого была столь же простой, как и внешность человека, который работал здесь в течение месяцев. Все просто, и там уже царит совершенный и какой-то размеренный порядок, которым роботы, словно в порыве неосознанной мстительности, умеют заметать все следы, напоминающие о чьем-то одушевленном присутствии. Они не оставили ни одной личной вещи Штейна, диван и обивка стульев не сохранили ни одной складки или углубления от его тела, там, где он, может быть, держал любимую фотографию, книгу, часы или какой-то незначительный, но дорогой ему предмет, сейчас было безукоризненно чисто…
Я прекратил осмотр этих тихих, стерильно обезличенных помещений. На минуту остановился перед компьютером. Вся информация в нем была действительно стерта, самым элементарным способом — однократным форматированием всех дисков, причем даже дата самой этой операции была уничтожена. Штейн едва ли сделал бы нечто подобное с собственным компьютером, подумал я. Так поступил бы только человек, который не знал и не имел времени проверить, какая информация в нем содержится и насколько она могла бы послужить его разоблачению. Человек, который ужасно торопился… Я бросил последний взгляд на бесполезный, излучающий дрожащий свет экран, выключил компьютер и, ориентируясь по карте, пошел искать Рендела.