— Распахни завесы, пусть будет светло. Может быть, хоть тень твою смогу увидеть…
— Ночь, — прошептал Акамие, прижимаясь губами к виску царя.
— Ночь… уже ничего не успеть. Я так много должен тебе, мой мальчик.
Акамие свел брови: к чему теперь об этом? Судьба исполнится уже сейчас. Им обоим не дожить до утра. Он снова поцеловал висок, а потом — холодные пальцы повелителя.
Где-то, наверное в сердце, еще сохранились остатки силы. Пальцы царя стиснули руку Акамие. И сразу разжались. Акамие испуганно вгляделся: нет, еще нет, грудь еще поднималась, и едва шевелились губы.
— Я любил тебя, мой мальчик.
Высвободив руку, Акамие впился в нее зубами.
Сердце рвалось — в груди жгло огнем.
Медленно отступая, Акамие не сводил глаз с царя: только бы еще один вдох, только бы не опоздать…
Не глядя, он подобрал покрывало. И — кинулся прочь.
— Стой! Куда? — взвизгнул евнух, когда Акамие змеей скользнул под его вытянутыми — схватить! — руками. Тяжело топая, он ринулся в погоню. Акамие, обернувшись, набросил ему на голову покрывало.
— Ловите! Хватайте! — вопил евнух, наступая на конец покрывала, попавший как раз ему под ноги. Судорожно выбросив вперед руки, он не нашел опоры и обрушился на скользкие мозаичные плитки, проехал вбок и, ударившись головой о стену, затих.
Сзади в коридор плеснул свет: откинули плотную завесу, отделяющую ночную половину от других помещений дворца. Чей-то силуэт зачернел в проеме — и устремился внутрь.
— Где ты, брат? — раздался отчаянный крик.
— Эртхиа!
А он уже был рядом.
— Куда?
Акамие схватил его за руку и пустился бежать к выходу в закрытую часть сада, принадлежащую к ночной половине. Он, в отличие от Эртхиа, прекрасно ориентировался в лабиринтах этой части дворца.
Сзади доносились растерянные и гневные крики: братья не смели нарушить священную границу.
За поворотом беглецов встретили стражники с обнаженными мечами. Их было трое. Один высоко поднял в руке витой аттанский фонарь.
Эртхиа, выбросив вперед руку, свирепо гаркнул:
— С дороги! Именем царя!
Узнав царевича, опешившая стража расступилась, опуская мечи. Эртхиа бросился между ними, увлекая за собой Акамие. Дальше Эртхиа бежал впереди, следуя указаниям брата. Не встретив больше препятствий, они добрались до решетчатой двери. Эртхиа отпустил руку брата и замешкался в темноте.
Акамие толкнул решетку — она не поддалась.
— Заперта… — упавшим голосом сообщил он и, не в силах поверить в неудачу, налег на дверь плечом.
— На себя! — подсказал Эртхиа, шаря ладонями за ковром, завешивавшим стену справа от двери.
— Никак! — в отчаянии простонал Акамие, опускаясь на колени перед решеткой.