— Именем царя!
Стражники недоуменно переглянулись.
— Открывайте! — закричал Акамие, набираясь злости и решимости, внезапно чувствуя себя не кем-нибудь — царевичем! Ах, Эртхиа, спасибо за урок… И, поверив в свое право, Акамие сжал бока коня, посылая его прямо на ближайшего стражника.
— Именем царя!
Ворота приоткрыли изнутри. Степенно вышел привратник в долгополом кафтане, с длинным мечом в обильно украшенных ножнах.
— Кто такой? Открой лицо, всадник!
Акамие развернул Шана к нему и поднял на дыбы.
— Как смеешь? Пропусти немедленно! — и высоко поднял в руке нефритовую коробочку. — Лекарство для повелителя!
Золотой знак на крышке вспыхнул, бликом полоснул по лицу привратника, и привратник, сглотнув, заорал на стражей:
— Не стоять! Открыть ворота!
Акамие еще успел удивиться действию, которое оказал на привратника золотой знак, но времени выяснять причину уже не было. Он бросил коня в распахнутые ворота и спешился только у широких ступеней дворца. И пусть всем положено пешком идти от ворот до дворцовой лестницы — но не ему, царевичу!
Радостный и смелый, прикрикнул Акамие на стражников вверху:
— Коня примите! Где стремянные? — и кинулся бегом, стуча каблуками по узорным плиткам.
А куда?
Этой части дворца он не знал совсем. Схватил за плечо первого подвернувшегося слугу.
— Где ночная половина? Показывай! — и подтолкнул в спину. Слуга побежал впереди. Акамие запыхался, пока добрались до маленького зала, отделенного от ночной половины плотной завесой. Туда слуга войти не посмел.
Растерянные взгляды троих царевичей встретили его: беглец, за которым послана погоня, вернулся — сам! Никто не шелохнулся и не издал ни звука.
Акамие, резко остановившись, крутнулся, окинул торопливым взглядом зал. Коса, пролетев над плечом, упала на грудь.
Эртхиа не было. Но это, наверное, могло подождать. Кто знает, насколько терпелива Судьба? Повернувшись к Лакхаараа, Акамие потребовал:
— Чашу вина! Аттанского! Скорее…
Лакхаараа поднялся. Хмурый, подошел к Акамие, пристально посмотрел в глаза.
— Лекарство для повелителя, — умоляющим шепотом объяснил Акамие, прижимая к груди коробочку. Здесь, перед наследником и законными сыновьями, он не был царевичем, а был беглым невольником, и молчание обступило его, и он понял, что погиб.
— Эй, стража! Евнухи! Взять его! — вскочил Эртхаана.
Из-за ковровой завесы выскочили стражники, за ними — евнух с плетью в руке. Акамие обреченно закрыл глаза.
Но снова бросил отчаянный, требовательный взгляд на Лакхаараа. И тот поднял руку, останавливая стражников. Не глядя, властно повторил им слова Акамие: