— Пошел, пошел домой, — торопливо сказал дядя Павел, вталкивая мальчика обратно. Из носа у него сочилась кровь. Он закрыл дверь и тихо прибавил: — Вот как бывает, Сашок.
Медленно побрел к себе. Усталый, измученный человек.
— Они вас, наверное, из-за Игоря… — звенящим голосом ответил Александр.
Сосед остановился.
— Что из-за Игоря?
— Ну… Перепутали, решили, что Игорь — это вы.
Родилась пауза. И тут же умерла:
— Слушай, друг, — с неожиданной энергией сказал дядя Павел, — я же давным-давно тебя в гости зову. Мать где?
— Спит, кажется.
— Тогда вперед, — он сильно взял мальчика за плечо. — Не трусь, я сегодня в одиночестве, — и коридор остался сзади.
Комната дяди Павла была маленькой. Самой маленькой в квартире, точно такой же, как спальня Бэлы выше этажом. Из-за нагромождения вещей казалась и вовсе крохотной. Помимо нормальной мебели, а именно: раскатывающегося дивана, стола и двух стульев, — здесь была аппаратура. Разумеется, видео, разумеется, аудио, комплект по полной программе, но это далеко не все. Плюс компьютер, состоящий из нескольких предметов, ужасно попсовый. Плюс осциллограф, плюс висящие по стенам пирамиды из полок и полочек, которые дядя Павел пышно именовал «стендом» — с мелкими приборами, деталями, проводами. Книг не было вообще, ни единой, вместо них всюду лежали дискеты. В общем, уютная была комната. Сосед, судя по всему, в деньгах не нуждался — благодаря своим рукам и голове, хоть и тянул должность нищего программиста в какой-то никому не известной нищей конторе. Наверное, он был патриотом своей работы, иначе не объяснить, почему до сих пор не нашел места получше. Дядя Павел обладал всем, что желала его душа. Во дворике-колодце среди прочего личного автотранспорта стояла и его машина. Тоскливыми северными вечерами к нему в гости являлись шикарные тетеньки, чтобы скрасить холостяцкую ночь. Иногда он сам одевался чуть приличнее, чем обычно, и укатывал в неизвестном направлении. У него было все — кроме собственной квартиры. Дядя Павел со своими уникальными профессиональными качествами обитал на девяти метрах, то ли не желая вырваться в светлое завтра, то ли не имея на это достаточных средств. Как, впрочем, и семья Александра, которая стояла на городской квартирной очереди с года рождения Игоря, уже двадцать четыре года. Как, впрочем, и остальные жильцы квартиры. «Самое дорогое на свете — это бесплатное», — шутил Игорь, наверное, подцепил где-то чужую мысль, писатель… Правда, за последний год настроение дяди Павла значительно улучшилось, он стал намекать, что скоро съедет отсюда на фиг — вероятно, придумал наконец, за что может брать на своей работе взятки.