Пепел одиноко сидел на скамейке в скверике, на две улицы удаленном от офиса туриста Карназовского, котом щурился на млеющее в подушках облаков солнышко, прихлебывал из горла пивко и ждал. Он примерно представлял себе, как невдалеке разворачиваются им же и заказанные события...
...А Петя-Сабонис представлял себе сегодняшний урочный час так: приходит Сергей Пепел, с улыбкой протягивает руку ковшом, чтобы ему туда положили оплаченный загранпаспорт, который Петя, разумеется, этой зековской морде не сделал. Но тут к Пеплу справа с невинным видом приближается громила, исполняющий роль обычного клиента, и тюк Пепла кастетом по затылку! А слева вскакивает другой громила, работающий под простого офисного клерка, и жух Пепла сквозь рубашку электрошокером! Потом этого назойливого уголовника Пепла, неспособного понять, что на дворе иные времена, где нет места замшелым тюремным порядкам, уволокут за руки-за ноги прочь навсегда из Петиной жизни. И в результате Петя-Сабонис получит за труды немножко зеленых денег.
Но Пепел что-то запаздывал, заставляя Сабониса волноваться. Сабонис раздраженно слушал, как третий громила, притворяющийся секьюрити на входе, отшивает честных клиентов:
– Куда?
– В Анталию путевки по триста двадцать долларов у вас?
– По триста двадцать кончились. Остались по четыреста десять.
– Ладно, годится.
– Тьфу, блин, забыл. По четыреста десять тоже не осталось. Есть последняя по четыреста шестьдесят.
– А какой отель? Пятизвездочный?
– Две звезды, до моря пять кэмэ, и транспорт не ходит.
– Вы – сумасшедший?
– Я-то знаю, что нормальный. Но начальство скорую помощь уже вызвало, само табельный пистолет отнять бздит...
– Куда?! – уже на полном серьезе вдруг затрубил в коридоре остроумный громила. И в ответ школьным звонком по коридору покатился серебристо чистый, но уже с ранней наглецой детский голос:
– У меня тут папка работает. К бате родному! Харчи несу!
– Стоять, щенок!
По коридору затопали тяжелые ботинки догоняющего мальчишку охранника.
– Стоять, подонок! Эй, эй, эй, стоять, уроды!!! Застрелю!!!
За кабинетной творилось что-то необъяснимое. К надсадным воплям охранника прибавился оглушительный перестук и шарканье, захлопали двери. До того нервно слонявшийся по кабинету Петя-Сабонис поспешил к двери. На пути к ней он расслышал, как охранник пронзительно и жутко взвыл «Ой, мамочки мои, бо-о-ольно, ой-йё!» Да что ж это такое в самом деле, в родном-то офисе!?
Турист Карназовский распахнул дверь. По глазам ударил пропитанный горечью из слезоточивого баллончика воздух. И тут же в проем охотничьей дробью посыпались все в слезах и соплях дети разной величины. Не смотря на застящие картинку слезы Сабонис рефлекторно сцапал за воротник одного из них. Попавшийся стервец тут же заученно затараторил: