– Никакая она не любовница! – грохотал в ответ бывший муж.
– Не рассказывай мне сказки! – вопила бывшая жена.
– Не ори! Ребенка разбудишь! Она только что задремала! – орал Тихон.
– Да перестаньте же вы наконец! – кричала из кухни тетя Аня. – Молоко уже готово!
– Да какое молоко? Мне ее сначала помыть надо!
– Где телефон?! Я не понимаю, где в этой квартире телефон?!
– В сейфе!
– Где?!
– Тихон Андреич, да девочка же голодная, лучше сперва покормить!
– Почему телефон в сейфе?!
– По кочану! Не ори!
– Мне позвонить надо!
– Звони с мобильного!
– Тихон Андреич, да что же это, в самом деле! Дайте мне ребенка, я ее сама искупаю!
– Я не могу с мобильного! У меня батарея села! Дай мне ключи от сейфа!
– Вы только осторожнее, теть Ань! Воду попробуйте сперва, чтоб не горячая…
– Дай мне ключи от сейфа!
– Не дам! У меня в сейфе миллион долларов!
– Идиот!
– Сама идиотка!
– И как это меня угораздило…
– Заткнись!
– Дай мне телефон!
– Я же сказал, он в сейфе…
– Да мобильный, мобильный твой телефон дай мне!
Вся эта свистопляска продолжалась больше часа.
Дурдом, заключила Алька. Психбольница на гастролях! От этого бесконечного ора у нее просто голова раскалывалась. Она уже и не знала, плакать ей или смеяться. Участники разворачивающихся за стеной событий, кажется, напрочь забыли о ее существовании. При желании Алька могла бы запросто улизнуть из квартиры… Если бы не чертова дверь, которую Тихон, отсмеявшись, все-таки запер на ключ! А ключ положил к себе в карман пиджака – Алька видела собственными глазами…
И ничего другого ей теперь не оставалось, кроме как стоять у окна в «своей» комнате, разглядывая то пыль на подоконнике, то потемневшее беззвездное небо.
Ближе к концу последнего действия музыкальной драмы на сцене появился новый участник. Вернее, участница – подруга Натальи, которую та вызвала по телефону. Подругу звали Альбиной, и она привезла Наталье чистую одежду. Голос у нее тоже оказался очень высоким и пронзительным. Зажигательным дуэтом они исполнили арию на тему «Все мужики – сволочи». И бывший муж Натальи, Тихон, из всех сволочей оказался самой последней.
Или – первой?..
Тихон к концу действа, видно, посадил голос, потому что в ответ на гневные обвинения подружек-манекенщиц только мычал что-то невразумительное и нечленораздельное.
Устал, решила Алька.
Устанешь тут, столько времени орать!
Громкий хлопок двери прозвучал финальным аккордом.
На бис никто из участников, к счастью, не вышел.
Тишина словно обрушилась с потолка, как снег с крыши. В первую секунду от этой тишины у Альки даже заложило уши.
Некоторое время она еще постояла у окна, почти наслаждаясь этой внезапно наступившей тишиной. Потом, почувствовав усталость, присела на раскладушку, которая знакомо и дружелюбно скрипнула.