Видимо, все мысли Тихона были написаны у него на лице. Толик сразу же прочитал их и подвел невнятный итог:
– Вот так-то. – Помолчал и добавил задумчиво: – А она ничего. Глазастая такая. Рыжая.
– Я рад, – вздохнул Тихон, – что ты одобряешь мой выбор.
– А братец у нее придурочный, – добавил Толик. – И уши у него торчат.
– Какое мне дело до ее родственников? – возмутился Тихон. – Да он не такой уж и придурочный. Просто маленький еще.
– Маленький?!
– Ну да, маленький. Восемнадцать в январе исполнилось только. Большой, что ли, по-твоему?
– Все понятно, – заключил Толик.
Тихону было совершенно непонятно, что именно понятно Толику. Но выяснять он не стал.
– Ладно, хватит уже об этом.
– Хватит, – согласился Толик. – Я жрать хочу – умираю. Здесь поблизости какой-нибудь приличный общепит имеется?
– Имеется. Правда, не знаю, насколько он приличный. За углом кафешка какая-то с таким названием… С восточным каким-то названием.
– Да хоть с западным, – логично рассудил Толик. – Лишь бы еда была. Хоть какая… Знаешь, я сейчас даже лягушек жареных готов есть!
– Очень вкусная вещь, между прочим. Я пробовал как-то раз. В Италии… Не самих лягушек, конечно, а лапки. Жареные… Ладно, поехали. Я и сам уже от голода умираю.
На этот раз уговаривать Толика не пришлось – он моментально перебазировался из машины Тихона в свою и, быстро прогрев мотор, первым выехал за поворот.
Тихон бросил короткий взгляд в окно на втором этаже.
Поразглядывал зачем-то голубенькие занавески и, вздохнув, начал разворачивать джип.
Неслышно отодвинув тяжелую штору, Тихон вышел на балкон с пачкой сигарет в кармане. Прямо перед ним – казалось, только руку протяни – и дотронешься! – висело в темно-синем небе желто-коричневое вечернее солнце. Точнее, не висело, а как будто лежало на крыше соседнего дома, как румяный колобок, только что выпрыгнувший из печки.
За стеной в тишине спала Юлька, которую они с тетей Аней недавно хорошенько выкупали и сытно накормили молочной смесью из бутылки. Купаться Юлька любила – лежала в пластмассовой ванночке всегда очень спокойно, с выражением блаженного счастья на лице, не понимая еще, по всей видимости, от чего это ей вдруг стало так чудесно. Даже жалко было ее вынимать! Тихон по тети-Аниному требованию все подливал и подливал в ванночку теплой воды, тщательно следя за температурой – чтоб не больше и не меньше тридцати семи градусов, с этим у тети Ани всегда было строго.
Юлька накупалась, наелась и заснула на большой Тихоновой кровати в новых фланелевых штанах с лямками и новой ярко-розовой кофточке. Разложив в стороны, на лягушачий манер, толстенькие свои ножки и раскинув широко в стороны руки, словно собираясь обнять весь мир. Уморительное зрелище. Тихон любовался на Юльку минут пятнадцать, удивляясь тому, как же здорово и смешно она спит.