Алька молчала, словно воды в рот набрала. Опасалась утонуть в пучине безумия.
– Вы что? – изменив слегка – видимо, для разнообразия – форму вопроса, в третий раз поинтересовалась девушка-призрак. – Вы что, немая?
– Я… – слабым голосом пискнула Алька и замолчала.
– Понятно. – Расслабившись, красавица сделала вывод: – Значит, домработница.
Из чего это было понятно, Альке было непонятно совершенно.
– Домработницу новую себе завел, – продолжала девушка, на лице которой теперь вместо удивления блуждала полупрезрительная улыбка. – Молодую. А старую куда дел?
– Вы… меня спрашиваете?
– Нет, – усмехнулась в ответ красавица. – Александра Ивановича Пушкина. Тебя, кого же еще!
– Сергеевича, – механически поправила Алька.
– Что? – Девушка снова замерла и удивленно уставилась на Альку потемневшими и округлившимися глазами.
– Пушкина, – объяснила Алька, чувствуя, что страх и удивление отступают под напором какого-то странного и подозрительно бесшабашного веселья, – звали Александром Сергеевичем. А не Ивановичем.
Помолчав некоторое время, блондинка подвела итог:
– Образованная, да?
– Да. – Алька пожала плечами. – В школе училась.
– В школе, – мстительно повторила блондинка. – Ну-ну.
Небрежно кинув на кресло серебристую шкурку, она молча прошествовала мимо Альки в соседнюю комнату. Послышались резкие звуки – хлопали, открываясь и закрываясь, дверцы шкафа, а затем Алька снова услышала уже знакомый высокий голос:
– Черт, и здесь нет… Да куда же… куда же он их подевал? Эй, идите… Иди сюда, слышишь?! Как там тебя?
Вообще-то отзываться на призыв «Эй ты, иди сюда!» было последним делом. Алька и не отозвалась бы ни за что в жизни – если бы не любопытство.
Некоторое время оно боролось у Альки внутри с чувством собственного достоинства. Но очень быстро его победило.
– Алла, – сказала она, заходя в спальню и останавливаясь в двух шагах от разъяренной красавицы, лицо которой от злости слегка покраснело. Впрочем, пришлось признать, что румянец этому лицу очень шел.
– Что? – Блондинка замерла, сидя на полу у комода орехового дерева. Нижний ящик его был открыт, на пушистом бежевом ковре в беспорядке были разбросаны отглаженные полотенца.
– Алла, – повторила Алька медленно. Почти по слогам, чтобы было понятно.
Напрасно, как оказалось, старалась.
– Что – Алла?
– Вы спросили, как меня зовут. Я ответила.
– Я не спрашивала, как тебя зовут! – искренне возмутилась блондинка. – Я спрашивала, куда ты их подевала!
– Их – это кого?
– Да диски! Диски с моими фотографиями! Они мне нужны срочно, просто срочно…
– Понятия не имею, куда они могли деться. – Алька пожала плечами и даже улыбнулась сочувственно.