Он не понимал, почему, когда он думал об этом, появлялась ноющая боль в левой части груди, отдающая под лопатку. Наверно, приближалась старость…
Московская зима, несмотря на обилие предпраздничной иллюминации, по сравнению со штатовской или европейской, была хмурой и унылой. Длинный черный лимузин величественно скользил по продрогшим пасмурным улицам. Вокруг сновали машины, грязные, как бездомные собаки. Дорогой автомобиль остановился перед воротами больничного городка. Въезд не территорию воспрещался, но, приоткрыв окно, Роман протянул озябшему охраннику волшебную зеленую бумажку, и сезам отворился. Однако ездить на длинной машине по узким разбитым дорожкам оказалось тяжело и неудобно, и Роман ступил отполированными штиблетами в смачно чавкающее месиво не то мокрого снега, не то позднего дождя. Телохранитель спросил, идти ли ему с боссом, но Роман ответил отрицательно.
Он еще поплутал по неосвещенным дорожкам, поймав себя на глупой мысли, что попал в иную реальность. Но в ней жила его дочь. Нашел облупившееся здание с тусклой треснутой табличкой «Онкология».
Навстречу попался молоденький дежурный врач с темными от недосыпа кругами под серыми глазами. При имени Анны его взгляд потеплел и погрустнел.
– Посмотрите в 207-й. Здесь пройдете. – Он кивнул в сторону длинного коридора. Затем неожиданно спросил: – А вы, наверно, ее отец? Аня очень на Вас похожа. Вы, случайно, не врач?
Роман покачал головой.
– А я думал: у вас семейное, – сказал парень, смущенно улыбнувшись. – Мне иногда кажется, что она рождена для этой работы. Такая молоденькая и такая… – он замялся, с трудом подбирая подходящее слово, – добрая… Чувствительная… Большая редкость в наши дни…
Роману показалось, что речь идет не о его дочери, маленькой принцессе, наследнице миллионного состояния, а о какой-то незнакомой девушке, живущей в ином мире, где действуют иные законы и ценности тоже другие… Он промолчал, не зная, что ответить. Паренек спросил, нет ли у Романа сигаретки. Он полез в карман, но обнаружил, что оставил портсигар в машине и удрученно развел руками.
По полутемному коридору навстречу Роману долговязая гривастая девчонка в коротеньком мятом халатике толкала перед собой каталку, накрытую грубой тканью, из-под которой торчали желтые ступни. Роман отпрянул к стене. Дверь одной из палат открылась, вылез всклокоченный парень, зевнув, спросил девчонку: «Хочешь конфетку?» Та утвердительно мотнула головой, зашуршала обёрткой, сунула карамельку за щеку.
– Из седьмой? – парень кивнул на каталку.
– Угу, – снова мотнула гривой девица. – Там еще один остался. Тоже, наверно, к утру вывезем.