Все произошло так быстро, что изумленный Марк не успел закрыть рта. И сейчас стоял, как истукан, не в силах пошевелиться. Никогда прежде он не видел близко таких красивых полуодетых девушек. Безразмерные тетки-поварихи на работе носили бесформенные платья, а, когда переодевались в замызганные халаты, то, отпуская сальные шуточки, беззастенчиво демонстрировали штопанные-перештопанные панталоны до колен, фасон которых острый на язык снабженец определил как «срази врага».
Сидя на корточках, девушка собирала сумочку и тихо ругалась. От нее пахло духами и спиртным.
– Вы не ушиблись? – спросил, приблизившись, Марк, сам поражаясь собственной смелости: для него легче было отработать три смены подряд, чем подойти к такой красавице.
Девушка удостоила его хмурым взглядом огромных, прозрачно-зеленых глаз, подведенных яркими «стрелками», даже не подумав одернуть юбку или поправить сползшую с плеча бретельку.
– Те че надо? Катись отсюда.
– Извините, – проговорил Марк, – я хотел заступиться, но не успел….
– Тоже мне, защитничек, – проворчала девушка, – тя самого соплей перешибешь. Дай сигаретку.
– У меня нет, – виновато пробормотал Марк, подавая поднятую расческу с железными зубьями.
– Тогда проваливай, – она встала, чуть покачнувшись, потерла красную от удара щеку и, буркнув: «Твою мать…», вытащила пачку «Явы».
– Эй, – окликнула она уже отошедшего на несколько шагов Марка, и тот в два прыжка очутился рядом. – Ты здешний? Дома спички есть?
Он обрадованно закивал.
– Можешь вынести?
– Хотите – зайдем вместе.
– А предки твои че скажут?
– Мои родители умерли, – сказал Марк, – сейчас я живу один.
– А-а, – кукольное личико девушки не выразило особого сочувствия. Впрочем, ему оно сейчас и не требовалось. Единственное, чего ему хотелось больше всего не свете в ту минуту – чтобы эта прекрасная незнакомка не растаяла в ночи.
– Мы могли бы поужинать вместе, – предложил он, снова подивившись на самого себя.
Ниточки-брови приподнялись, пухлые розовые губки скривились в недоброй усмешке.
– Я погляжу, ты – парень не промах. Лет-то тебе сколько?
– Восемнадцать, – смутился Марк.
– Да иди ты! Не больше шестнадцати.
– Я паспорт могу показать.
– На хрен мне твой паспорт, я не участковый. Думаешь, я – дешевка какая, что за жрачку «дает»? Пошел ты! Кретин малолетний.
– Вы меня не так поняли! – Марк почувствовал себя так, словно его обварили кипятком. – Я ничего такого…
– Ладно, – смягчилась прекрасная незнакомка, – не обижайся. Я просто на того урода зла. Думают, блин, в папины Волги расселись – и хозяева жизни. Все позволено. Так что у нас на ужин? – Она по-хозяйски взяла Марка под руку. – Я тебе нравлюсь?