— Вы можете идти, — обратился хозяин кабинета к пресс-секретарю, давая понять, сколь неуместно подобное выражение чувств. Когда тот вышел, он повернулся к лидеру партии.
— Судя по всему, ваша партия наберет наибольшее количество голосов в парламенте и сумеет сформировать однопартийный кабинет. Поздравляю вас!
— Наша партия, — возразил лидер, — я всегда считал вас нашим другом и единомышленником, который внес в успех партии наибольший вклад.
— Спасибо, мой друг. Но без вашей популярности мы ничего не смогли бы сделать. По существу, половина популярности партии — ваша личная заслуга.
— Благодарю вас. Я принимаю ваш комплимент как аванс наших будущих совместных действий на политической арене.
— Да, конечно. Но сейчас меня больше волнуют объективный и субъективный факторы, которые могут оказаться решающими в связи с формированием вашего правительства.
— Что вы имеете в виду? — насторожился лидер партии.
— Как раз то, о чем вы подумали. В Москве очень недовольны нашей победой.
Они поставили слишком много на наш проигрыш и теперь будут вынуждены идти ва-банк, стремясь не допустить стабилизации обстановки в период вашего правления. Вы ведь, не скрывая, заявили, что готовы вступить в НАТО. А это самый большой удар для политиков из Москвы, — негромко напомнил хозяин кабинета.
— Мы строим свою внутреннюю и внешнюю политику, не ориентируясь на мнение Москвы, — чуть покраснев, твердо сказал лидер партии. — Мне казалось, вы разделяете наши убеждения.
— Конечно, — улыбнулся хозяин кабинета, — надеюсь, вы не собираетесь заносить меня в список «агентов Кремля»? Но учет реальностей — это азбука любой политики. Мы обязаны считаться с действительностью нашей сегодняшней жизни.
— Поэтому мы должны все время оглядываться на Москву?
— Нет, Просто мы обязаны оставаться реалистами. Литва не Польша и не Венгрия. Мы находимся слишком близко от Москвы, граничим с Россией. И наши неосторожные движения под боком у слона могут вызвать очень неприятные последствия, в том числе и для нас самих.
— Я вас не понимаю, — развел руками бывший музыкант, — вы ведь все время соглашались со всеми нашими идеями, полностью нас поддерживали. А теперь призываете изменить наш курс. Сегодня, когда мы наконец победили, вы хотите, чтобы мы трансформировали свои взгляды? Согласитесь, это будет выглядеть очень странно в глазах наших сторонников.
— Их мнение меня волнует меньше всего, — цинично заявил хозяин кабинета. — Неужели вы ничего не хотите понять? Времена изменились. Сегодня в Москве сидят другие люди. И ситуация в мире несколько иная, чем раньше. Никто не захочет из-за нашей маленькой республики начинать мировую конфронтацию. НАТО и так уже приняла в свои ряды все восточноевропейские страны. Это все, на что они могли пойти. На большую конфронтацию с Москвой они не решатся. Я говорил с германским послом, он советовал нам не проявлять излишней горячности в этом вопросе.