Алана смотрела, приподняв опухшие веки; что он там с ней делал?! В этом холоде, в этой жути ледяного дома, чего он от нее хотел?..
Я заговорил.
Слова давались на удивление легко.
Я рассказал ей о Судье. О деревянном календаре, где ветры раздувают щеки, где пышнотелые тучи плачут нарисованными слезами; о том, что большая часть дней из длинной деревянной вереницы уже вычеркнута иголкой. Игла легко царапает по лаку – раз, и еще один день прожит…
Я рассказал, как впервые пришел к Чонотаксу. Как отказался служить, как искал деньги, как продавал замок; как пришел к господину магу снова, как он поставил мне условие, как я отправился за будущей женой и, увидев ее впервые на дороге, сразу же понял, что она зовет меня на помощь.
Я рассказал ей про старичка на болоте. Она слушала, глаза ее раскрывались все шире и шире, пока ресницы не вонзились в кожу.
Я рассказал ей все. Про подземелье, призрака и Мага из Магов, оказавшегося ловким слугой. Будет справедливым, если она это узнает. Будет по-честному.
– Ты хочешь, чтобы я тебя пожалела? – спросила она, после того как добрых десять минут прошло в молчании.
Я дернулся:
– Нет. Я хочу, чтобы ты рассказала об этом Танталь. Возможно, она велит своим ребятам повесить меня на воротах – тогда ты овдовеешь и сможешь… спокойно искать свою первую любовь.
– Вторую, – сказала она глухо.
– Что? – механически переспросил я.
– Здорово ты им врезал. – Она улыбнулась. – Комедиантам… Особенно тому, хозяину… У него был такой слюнявый, такой вонючий… рот. – Ее передернуло. Глаза потемнели.
– Не вспоминай, – сказал я испуганно.
– Здорово ты им врезал, – повторила она мечтательно. – Мне тогда показалось, что ты похож на Луара. Хотя чего там, ни капельки ведь не похож… Значит, ты умрешь? В первый месяц лета?
– Сегодня он сказал мне… – Я помрачнел. – Пообещал снять… Приговор. Но я ему все равно не верю. Он… играет. Как кошка с мышкой.
Брови Аланы сошлись на переносице.
– У меня была… Маркиза… Такая… а потом я увидела, как она с мышонком… два часа с ним играла. Ну и… я ее разлюбила. А мама сказала – что поделаешь, она ведь кошка…
– Что поделаешь, он ведь маг, – сказал я сквозь зубы.
Алана приподнялась на кровати:
– Мой дед тоже был магом… Он никому в жизни не сделал зла!
– Ты ведь его не помнишь, – напомнил я осторожно.
– Зато мама помнит! – возразила Алана. – И отец…
Она вдруг ослабела. Снова откинулась на подушки, закусила губу.
– Луар… Мы шли к Луару. Я вела… Дорога странная такая, черно, скользко, полным-полно каких-то тварей… Он говорил: ищи дорогу. Ты ведь любишь Луара, и он тебя, один он тебя вообще-то и любит…