Я постоял над ней, а потом, осторожничая и огибая углы, на ощупь двинулся в соседнюю комнату.
Эта комнатушка служила, вероятно, помещением для прислуги; теперь на топчане в углу лежал, укрытый собственной шубой, господин Чонотакс Оро. На ночь я крепко стянул ремнями его локти, запястья, колени и щиколотки; не скрою, в какой-то момент мне ясно вспомнилось подземелье с бочками и ржавые цепи на собственных руках. Поделом вору и мука…
Я остановился в дверях, прислушиваясь и не улавливая дыхания. Или маги не дышат?
Молнию нельзя запрячь в повозку. Волка нельзя прикормить пирожками; где та грань, за которой Черно Да Скоро может считаться безопасным? Безобидный Чонотакс – мертвый Чонотакс?..
Я переступил с ноги на ногу. Мы слишком самоуверенны; мы почему-то решили, что действительно можем убить его, пока он беспомощен. А если нет? Если права Алана и для такого убийства нам понадобится «магический предмет»? К чему тогда все эти моральные дилеммы, мы сохранили ему жизнь не из благородства, а просто потому, что не умеем ее отнять…
Взять сейчас ремешок, приставить к его беззащитному горлу…
Противно. Если он захрипит и отправится к праотцам, кем я буду в собственных глазах? Ночным душителем безоружных?!
Не говоря уже о том, что Приговор Судьи…
За портьерой слабо вскрикнула Танталь.
– Ты скотина, – тоскливо сказал я безоружному врагу. – Что, что с тобой делать?!
Веселые путешественники. Мужчина, две женщины и с ними – пороховая бочка в человеческом обличье. Ни бросить, ни взорвать.
* * *
А на другой день наступила весна. Мгновенная, беспощадная; жители хутора брались за головы, рассказывая о снесенных паводком плотинах и мостах, о затопленных низинах и прочем стихийном ущербе. По оплывающему снегу нам удалось добраться до соседнего поселка, а там путешествие выдохлось само собой, потому что уже на следующее утро дороги сделались совершенно непроходимыми.
Денег у нас было в достатке. Мы сняли лучшие комнаты в гостинице и навели справки о местных знахарках. Знахарок оказалось сразу три, и две из них величали себя «колдуньями»; пределом их колдовского искусства было умение излечить от запора. Все три, не сговариваясь, предложили мне один и тот же набор трав – вероятно, еще в незапамятные времена их бабки воровали друг у друга рецепты. «Снульник» – так назывался этот душистый сбор. «Только глядите, молодой господин, не перебрать бы – надолго заснете, не добудятся»…
Рецепт приготовления был прост. Не прибегая к помощи служанки, я заварил сонный сбор и процедил отвар через тряпицу – боюсь, что дурманящий дух растекся по всей гостинице.