Элисон подошла к двери в темно-зеленой спортивной рубашке с короткими рукавами, джинсах и кедах.
— Просто не верится. — Мельком взглянув на меня, она разразилась смехом.
Пока я сидел в маленькой белой кухоньке Элисон, она приготовила омлет с грибами и куриной печенью и вынула из холодильника салат. Кроме того, на столе появились белое вино, ведерко со льдом и шесть бутылок диетической кока-колы.
Кухня выходила на небольшой задний дворик, и мы ели в патио, покрытом деревянной решеткой. В садике были тропинки, мощенные старым кирпичом, и маленькая лужайка, огражденная высоким декоративным кустарником. Я попробовал омлет. Особого риска в этом не было.
— Это одно из блюд, которое я способна приготовить не испортив. Рецепт моей бабушки.
— Расскажи мне о бабушке.
— Бабушка была вспыльчивой женщиной, но что делать у плиты, знала.
Элисон рассказывала о своей семье, и я понял, что начинаю знакомиться с ее биографией. Время шло, мои плечи расслабились. Элисон тоже почувствовала себя свободнее и уселась на кушетке, поджав ноги. Она много смеялась, а ее голубые глаза светились.
Зрачки расширились. Те, кто исследует подобные явления, считают это хорошим признаком. Однако незадолго до одиннадцати Элисон стала более сдержанной, взглянула на часы и сказала:
— У меня ранний пациент.
Она встала и посмотрела на дверь, а я подумал: «Интересно, что пошло не так, как нужно?»
Проводив меня до двери, она попросила прощения.
— За что?
— За то, что так резко прерываю наше свидание.
— У пациентов есть свои запросы, — ответил я, чувствуя себя полным идиотом.
Элисон пожала плечами и протянула мне руку. В доме у нее было тепло, и меня удивило, что рука у Элисон влажная. Босая, она казалась очень маленькой, и мне захотелось обнять ее.
— Было приятно вновь повидаться с тобой.
— А мне — с тобой.
Я вышел на портик ее дома.
Закрывая дверь, Элисон печально улыбнулась. Потом вышла из дома и коснулась губами моей щеки.
Я потрогал ее волосы. Она снова поцеловала меня. Крепко, почти агрессивно. Я попытался еще раз поцеловать ее, но она отстранилась.
— Поезжай осторожнее, — сказала она и закрыла дверь.
Элисон позвонила мне на следующий день в двенадцать часов.
— А мой ранний пациент не явился.
— Жаль.
— Да… я… не могли бы мы… не хотел бы ты… Я освобожусь сегодня в семь, и если тебе удобно…
— Семь часов — прекрасно. Хочешь, я что-нибудь приготовлю?
— Алекс, ты не возражаешь, если мы займемся чем-нибудь, вместо того чтобы сидеть и наедаться? Не прокатиться ли на машине? Я так насиделась в помещении. Поездка развлечет меня.
— Меня тоже. — Сколько же миль отмерил я на своей «Севилье», с тех пор как ушла Робин? — Давай проедемся по берегу до Малибу. Мой любимый маршрут. Все эти ночные поездки вдоль Тихого океана с Робин… да заткнись ты…