Они прошли вдоль берега новой реки по длинной долине. Кое-где путникам приходилось подниматься выше, потому что вода затопила старую дорогу. Достигнув наконец места слияния ручья с рекой, исследователи поднялись к источнику с бабочками, который они осматривали с Тамре. Остановившись на берегу, Николас и Ройан молча взглянули друг на друга. Ручей пересох.
Повернув, они прошли по его руслу на вершину холма и поднялись на уступ, из которого раньше вода стекала в прудик с бабочками. Ярко-зеленый папоротник все еще окружал пещеру, но, словно глазница черепа, она была пустой и темной.
— Ручей пересох! — прошептала Ройан. — Его уничтожила плотина. Это доказательство того, что он тек из заводи Таиты. Мы отвели реку, и источник иссяк. — Ее глаза возбужденно сверкали. — Идем, не будем тратить больше времени. Пора к озеру Таиты.
Николас первым спустился вниз. На сей раз он привез специальное сиденье и полноценный блок, чтобы устроить удобный подъемник. Пока его спускали с нависающего уступа, подвеска сильно колотилась о камни. Большой палец правой руки баронета прищемило между деревянным сиденьем и стеной. Вскрикнув от боли, он выдернул его и увидел, что ободрал кожу. Костяшки сочились кровью. Ранка была пустяковая, и Харпер зализал ее. Она продолжала кровоточить, но ему было не до такой ерунды.
Николас спустился с уступа, и под ним распахнулась бездна, мрачная и страшная. Взор невольно привлекла каменная резьба между рядами ниш. Теперь, когда он знал, куда смотреть, там явственно виднелись очертания искалеченного ястреба. Со времени их бегства из ущелья месяц назад Харпер опасался, что они все выдумали, герб Таиты был просто галлюцинацией и стена окажется гладкой и ровной. Но нет, перед ним был знак, обещающий удачу.
Посмотрев ниже, на дно ущелья, Николас увидел, что водопад превратился в жалкую струйку. Вода, все еще стекающая по гладкому черному камню, проникала сквозь щели плотины выше по течению или возникала из последних подземных и надземных ручейков.
Уровень упал неимоверно. По мокрым следам на камне было легко заметить нормальную высоту воды, и все пятьдесят футов, обычно затопленных, открылись глазам Харпера. На стене были видны восемь пар ниш, и там, куда ему приходилось некогда нырять, теперь открывался гладкий камень.
И все же заводь не полностью опустела. Ее дно было ниже стока, поэтому вода не могла вытечь сама собой. В центре оставался темный прудик, окруженный узким выступом скалы. Николас встал на уступ и вылез из сиденья. Казалось очень странным стоять на твердом камне там, где он сражался за свою жизнь, едва не был утащен под воду и не утонул.