— Ого, отлично, — отозвался Тильден. — Вы основательно подготовились, сержант.
— А теперь королевский шиллинг, сэр, — настойчиво сказал Ваймс, паря на крыльях дерзости.
— Что?
— Я должен взять королевский шиллинг, сэр.
— Э… а у нас есть…
— Он, кха, в нижнем ящике, сэр, — подсказал Мордач. — На обрывке веревки.
— Ах, да, — просиял Тильден. — Давненько мы его не доставали, что?
— В самом деле? — переспросил Ваймс.
Немного порывшись, Тильден вытащил монетку на свет. Это был настоящий старый шиллинг, может, теперь из-за серебра стоящий с полдоллара, и — что ж, коп есть коп — всегда, как только он попадал в новую руку, его отдергивали за веревочку прежде, чем человек смог бы его стащить.
Однажды Ваймс уже принимал присягу. Он не знал, отменяет ли ее повтор действа. Но это было необходимо, и нужно было хотя бы дотронуться до шиллинга. Он почувствовал его вес на своей ладони и с бесстыжим удовольствием сжал пальцы прежде, чем капитан успел его вытянуть. Но потом все же отпустил его.
Отдав честь в последний раз, он повернулся и хлопнул Мордача по плечу.
— С позволения капитана я хотел бы поговорить с тобой, снаружи.
И вышел вон.
Мордач взглянул на Тильдена, который все еще сидел, точно загипнотизированный, а шиллинг болтался на веревочке, зажатой в его кулаке.
— Отличный человек. Очень хороший, — сумел произнести капитан. — Сильный характер.
— Кха, пойду, узнаю, что ему нужно, сэр, — бросил Мордач и побежал вниз.
Он дошел до конца коридора, когда из тени появилась рука и ухватила его.
— Ты очень полезный человек, Мордач, — прошептал Ваймс. — Это я вижу.
— Да, сэр, — ответил Мордач, стоя на цыпочках.
— Держишь ушки на макушке, а?
— Да, сэр!
— В любом местечке найдется кто-нибудь, кто всегда знает, что происходит, и может достать практически что угодно, Мордач, и, полагаю, ты именно такой человек.
— Кха, да, сэр!
— Тогда слушай. Ботинки восьмого размера, шлем — семь с четвертью, и хороший кожаный плащ. Ботинки должны быть добротными, но поношенными.
— Поношенными?
— Да. С практически стертыми подметками.
— Практически стертыми подметками, кха, сделаю.
— На нагруднике не должно быть никакой ржавчины, но пара вмятин — вполне приемлемо. Хороший меч, Мордач, и уж поверь мне, я могу отличить хороший меч от чего бы то ни было еще. Что же до всего остального, полагаю, такой человек как ты сможет отыскать все самое лучшее и доставить все к доктору Лоуни к десяти утра. И ты кое-что получишь за это, Мордач.
— Что же, сэр? — спросил он, чувствуя себя неуютно в держащих его руках.
— Мою безграничную дружбу, Мордач, — ответил Ваймс. — А в этих местах это будет очень редкой монетой, уж поверь мне.