Олимус проводил взглядом его спину. Рука мальчика все еще сжимала клинок, и он на какое-то мгновение вдруг ПРЕДСТАВИЛ, что снова может пустить его в ход.
Это было похоже на наваждение; он тотчас же испугался собственных мыслей. В конце концов, настоятель не сделал ему ничего плохого…
Олимус почувствовал чье-то присутствие за своей спиной. Резко обернувшись, он увидел белую руку с длинными изогнутыми ногтями, висевшую в темноте. Полупрозрачное запястье постепенно растворялось в воздухе.
Он узнал эту руку, и его спина покрылась холодным потом. Потом рука Стервятника исчезла бесследно и вместе с нею исчезло преступное желание Олимуса, исчезла жажда крови…
Дождавшись, когда Пебаль скроется из виду, мальчик выбрался из своего укрытия и побежал в сторону служб, размещавшихся под южной стеной, которая в том месте была и самой низкой. Здесь он воспользовался лестницей, чтобы взобраться на крышу травохранилища (при этом он вспомнил о Воросе и не смог удержаться от улыбки), а оттуда – на внешнюю монастырскую стену, имевшую около двух шагов в ширину.
Обвязав веревку вокруг столба, поддерживавшего навес, Олимус сбросил вниз мешок с едой и кинжал, – клинок со звоном ударился о камни. Потом стал спускаться в темноту на свой страх и риск, даже не зная, достанет ли веревка до земли.
Он завис на высоте второго этажа, упираясь ногами в отвесную стену и держась за измочаленный конец веревки. Он долго не решался прыгнуть в темноту – со сломанной ногой ему не удалось бы уйти далеко. Он не знал, каким может быть наказание за убийство монаха, но вообще не хотел быть наказанным…
Никто не посвящал его в таинство Превращений. В отличие от отпрысков благородных семейств у него не было личного учителя магии или старшего в роду – того, кто постепенно развил бы в нем рискованные свойства, способные не только спасти в безнадежной ситуации, но и существенно укорачивающие жизнь. Церковь никогда не приветствовала Превращения, а о практике в монастыре шуремитов не могло быть и речи.
Поэтому Олимус некоторое время был беспомощен. Потом вдруг почувствовал, как кто-то невидимый тянет его вниз. Темнота под ним была слишком уж плотной. Излучение Люгера пронизывало все вокруг. Какая-то птица жутко закричала из-за звезд, и мальчик разжал руки.
Ему отчаянно хотелось выжить. Сжавшись в ожидании удара о землю, он падал, омываемый струями ночного воздуха. И вдруг развел руки в стороны… Падение длилось не более секунды. Когда пустота в его голове снова начала заполняться, он обнаружил, что мир изменился, распавшись надвое.