– Читать больше надо, – едко отозвался я.
– Так я твои истории во всей сети искал. Нет там их!
– Понятно, что нет. Это же истории моей планеты. А она еще в космос не вышла.
– А ты?
– Я? Я особая история. – Я замолчал, вспоминая.
– Расскажи. – Похоже, Мушкетер серьезно заинтересовался. Я вздохнул – теперь от него не отделаешься. Этот биокомп хуже клеща – если вцепится во что, так не отстанет.
– Потом как-нибудь, – попробовал я отвертеться.
– Ну расскажи! Ну что тебе стоит? Все равно ведь сидишь без дела.
– Не в этом суть. Просто мне тяжело вспоминать…
– Ты сам говорил, что другу можно рассказывать многое! Или ты не считаешь меня другом?
А ведь придется рассказывать. Никуда тут не деться. Он не отстанет. Любопытство биокомпа было неуемным.
– Ладно, черт с тобой. Только налей мне чего-нибудь. Сок, что ль, какой.
Тотчас из небольшой кухни выехал робот-официант. Робот был высотой полметра, с плоской и большой головой в виде подноса. На этом подносе стоял графин с соком и стакан, в котором лежали кубики льда.
– Мерси, – поблагодарил я, забирая посуду. Официант укатил. – Ну что ж, слушай…
Я рассказывал медленно, словно переживая все заново. Рассказывал о своей жизни. Играх. Учебе. Рассказал о гибели родителей. Застарелая боль снова резанула грудь, чего уже давно не случалось. Я прервался, приходя в себя. Мушкетер сочувственно хмыкал. Наконец, взяв себя в руки, я продолжил рассказ. Рассказ о том, как остался один на свете при живой родне.
– Я не верю, что они так могли поступить! – возмутился Мушкетер.
– Что ты знаешь, железяка, – буркнул я. – Ты ведь сам еще слишком молод. Мальчишка, даже по сравнению со мной.
Мушкетер молчал долго. Я тоже. О чем он думал, я не знал, но вскоре он попросил продолжать. Я стал рассказывать о своей жизни в интернате, ничего не утаивая и не приукрашивая. Так, как и было. Рассказывал подробно. Теперь до самого конца рассказа Мушкетер меня не прерывал.
– Ты хочешь отомстить тем, кто уничтожил тот корабль?
В груди полыхнуло чувство гнева. Несмотря на мой самоконтроль, это чувство изредка прорывалось.
– Я хочу найти их. Хочу понять.
– Ты ведь сам говорил, что эти дролы и хорги постоянно воюют.
– Железяка! – Теперь я рассердился всерьез. – Что ты понимаешь?!
– Ничего. Я хочу научиться понимать.
Смирение в голосе Мушкетера меня вмиг отрезвило.
– Извини. Я ведь сержусь еще и потому, что сам не понимаю. Да и войной их отношения нельзя назвать. Они просто сосуществуют, делая пакости друг другу по мере возможности. Но нападение на мирный исследовательский корабль… это все же чересчур.