Она спускалась все ниже и ниже, человек в сером кроличьем треухе перестал трясти ее тело, пнул ногой стул, на котором оно корчилось, и стул упал, сильно загрохотав.
И вот когда загрохотало, ее плавное снижение вдруг превратилось в пикирующий полет. Она больше не могла управлять собой. Головой вниз, на бешеной скорости она врезалась в собственное тело, показавшееся ей очень неуютным и тесным. Там, внутри, было страшно и очень больно, и ей не хотелось там оставаться, хотелось на волю, и она заплакала от отчаяния, понимая, что не сможет вырваться, и вдруг увидела картинку.
Арина никогда не видела ее раньше, но почему-то знала все подробности и знала, что это настоящее. Именно это, а не чернота и боль собственного тела, казавшаяся ей невыносимой.
На картинке, в которую она перенеслась, было море, холодное и зеленое, и плотный серый песок, и осеннее небо в рваных клоках снеговых туч. Налетел ветер, остудил ее щеки, растрепал волосы, и луч солнца вдруг победно раздвинул тучи, упал в море и разделил его пополам. Оно было теперь совсем разное – изумрудное, прозрачное с одной стороны и малахитовое, глухое – с другой. Арина стояла на песке, у самой кромки воды, которая накатывала и отступала, швыряла камушки, и какой-то человек, о котором она знала только, что он самый лучший человек на свете, показывал ей, как нужно кидать, чтобы получились «блинчики», а у нее все не получались. Они раскидали все камушки, и потом он рассказал ей смешную и трогательную историю о том, как в зоопарк привезли носорога и носорожиху. Носорога звали Теодор, а носорожиху Фелиция, и у них не было детей, потому что дети у носорогов бывают, только если они могут гоняться друг за другом по саванне, а в клетке у них не получаются дети, вот какая история!..
И Арина слушала, и ей было смешно и жалко носорогов, и солнце постепенно уходило за тучи, и вода становилась все темнее и темнее, и было ясно, что сейчас пойдет снег, и ей было уютно в теплой куртке, и самый лучший человек на свете держал ее за руку, и они шли вдоль моря, и это было так хорошо, просто замечательно!..
Ну да, конечно. Она ничего не может сделать, она должна вернуться, потому что самый лучший человек на свете станет искать ее и не найдет, а так не бывает!.. Если уж суждено встретиться, значит, они встретятся, значит, она не может просто так взять и уйти, оставив собственное тело бесхозным и никому не нужным!
И она вернулась окончательно, а вернувшись, почувствовала ту же боль, и тот же страх, и то же отчаяние, и ужас, и…
…и Хохлов залпом проглотил виски и подцепил шпротину из банки. Очень старался не капнуть маслом, но все-таки капнул, и на белом столе осталось желтое пятно. Хохлов стыдливо подвинул стакан так, чтобы пятна не было видно.