– Сейчас будет кофе.
– Фа-во-фо, – с набитым ртом ответил тот, что означало «хорошо».
– Мить, а родственники у него есть? У Кузи? Может, с ними поговорить?
Хохлов пожал плечами.
Стройная схема расследования никак не выстраивалась, и он ненавидел себя за это. Нужно думать, принимать решения и отвечать за них, а он… не может. Не получается у него!
Ему жалко Кузю, жалко своих денег, страшно за Димона, который вполне мог его убить, но если это так, значит…
…значит, весь мир устроен совсем по-другому. Не так, как это себе представлял Хохлов до того, как все случилось! Это значит, что все люди, даже самые близкие, на самом деле волки, и он просто не видит их оскаленных хищных пастей, прикрытых привычной овечьей шкуркой! Впрочем, у людей нет никакой овечьей шкурки, что за глупость! Они просто люди, и, вполне возможно, их испортил квартирный вопрос, но Хохлову всегда казалось, что к его окружению это не имеет отношения. Они особенные. Они не такие, как все. Они точно знают, что нужно делать, чтобы крепко дружить, не предавать, не подличать!..
…значит, он ошибался?! Значит, он неадекватно оценивает мир вокруг?! Может, он душевнобольной?!
– Митя! О чем ты думаешь?.. Я у тебя в третий раз спрашиваю про Кузиных родственников!
Хохлов очнулся и посмотрел на Ольгу:
– Я не знаю никаких родственников. Знаю только брата, Максима. Помнишь его?
– Почти нет. Он же… намного младше?
– Лет на десять, по-моему. Кузя его несколько раз приводил в нашу компанию, а потом перестал. Он, кажется, институт так и не закончил, женился, и… в общем, нет, я не знаю. А что?
– Да ничего, – сердито сказала Ольга. – В детективах всегда пишут, что нужно искать того, кому была выгодна Кузина смерть. Может, родственникам?
– Зачем родственникам его смерть? – осведомился Хохлов. – Чтобы завладеть его комнатой в общежитии?
Ольга пожала плечами.
– Все равно придется звонить этому самому Максиму, – мрачно заявил Хохлов. – По-моему, мать у них умерла давно, а впереди Кузины похороны и все такое…
Предстоящие тяжкие и унылые дела словно придавили их, и это было так страшно, так невероятно, так больно!.. Никогда ни один из них не думал, что придется хоронить другого. Смерть была еще так далека от них, и им некогда было про нее думать, а она оказалась совсем рядом, за углом дома, и ее присутствие теперь чувствовалось во всем – кухня не была больше веселой и легкой, у Ольги стало старушечье лицо, а сам Хохлов мается и не знает, как ему жить дальше.
Он не знает, как жить, именно потому, что смерть подошла так близко.
– Пойду я посмотрю на… то место, – сказал Хохлов и поднялся из-за стола, в первый раз в жизни не доев бутерброд с «Докторской» колбасой.