А то, что рассказывают про непослушного сына, — просто сказка. Когда Лайне услышала ее впервые — сердце оборвалось. Страшно стало. А потом узнала — это старая сказка. Очень старая. Древняя.
Дом стоит, как стоял. Как будет стоять еще долго. Одни ушли из дома, другие пришли в дом. Погиб отец, вскоре после войны умерла мать. Уехали сестры. Старшая, Сирья, живет с дочерью в Раквере, нянчит внуков. Марьям, младшая, стала певицей, — солистка хора в Таллине. Брат Микель уехал из Эстонии — он капитан торгового флота.
Лайне приняла в дом мужа — Енсена. Свою старшую она родила еще при матери и назвала в честь ее — Хелве, Потом родилась Пирет, за ней Томас и Майли. Дом опять наполнился. Старшая, Хелве, недавно вышла замуж, уехала в Кохтла-Ярве. Приедет, когда надумает рожать.
Дом принадлежит теперь Лайне. Ей, ее детям. Лайне выплатила Сирье ее долю, Марьям и Микель отказались от дома, от денег.
Дом — ее дом. Ее и Тиита. Только не надо об этом думать. Тяжело об этом думать.
«Наряжайся, милый братик, кас-ке, кас-ке, собирайся живо, братик, кас-ке, кас-ке. Надевай получше платье, кас-ке, кас-ке…»
Это они пели в детстве. Мать учила их разным песенкам. Они все хорошо пели.
Нет, не заснуть ей сегодня. Уже четыре часа.
Лайне поднялась, сложила постель и, взглянув на розовеющее небо, вышла из светелки и осторожно спустилась по лестнице.
В доме было тихо. Обувь стояла двумя рядами в прихожей. Лайне подняла босоножки Пирет и покачала головой — девчонка ходила по траве. Надо поговорить с ней сегодня. Танцы это одно, а ночные прогулки — совсем другое.
И Лайне пошла на кухню сварить себе чашку крепкого кофе.