— Не знаю точно, сэр, — ответил он, прикидывая, на какой бы струне сыграть. — Я увидел четыре нашивки у него на рукаве и решил, что дальше разбираться не стоит. Он велел вынести чемодан наружу, а зачем — не мое дело.
— Четыре нашивки, говорите?
— Так точно, сэр. Я не очень-то разбираюсь в МГЛовских званиях, но, по-моему, с людьми такого ранга лучше не спорить. У него и вид суровый…
— Ясно. — Офицер, нахмурясь, поразмыслил еще немного — все это время Брим напоминал себе, что нужно дышать, — и вернул планшетку назад. — Выполняйте, матрос, — неохотно вымолвил он, — да не бездельничайте, возвращайтесь сразу.
— Есть, сэр. — Брим приложил руку к виску и бегом понесся по коридору, а чемодан полетел за ним. — Вам не придется видеть, как я бездельничаю на борту этого корабля, сэр, — пообещал он через плечо и помчался вниз по трапу, перескакивая через две ступеньки.
Еще несколько циклов — и он добрался до служебного люка. Снаружи ярко-желтые лампы Карлесона освещали длинные крытые сходни. Свобода ждала его в какой-нибудь сотне иралов, но оставалось последнее препятствие: сторожевая будка, обойти которую было нельзя. Брим, собрав всю свою отвагу и наглость, двинулся к выходу.
Охранник, высокий костлявый детина с туповатым взором, бугристым носом и выпирающей челюстью, по которой так и хотелось двинуть, вел по дисплею оживленную беседу с потрепанного вида женщиной, чьи обильная косметика и фантастически зеленые веки выдавали представительницу древнейшей профессии. Не прерывая диалога, охранник выставил из окошка начальственную длань и загородил Бриму дорогу.
— Спешное дело, офицер, — громким шепотом оповестил его Брим. — Уже пять кликов, как этот багаж ждут у люка пятьдесят один. Какую-то дамочку будто бы застали в постели не с тем мужиком… — Брим взмахнул своей планшеткой. — Видите? Ярлык на чемодане соответствует.
Пульт в будке сердито заверещал. У Брима упало сердце, а охранник вытаращил глаза на дисплей.
— Я про себя таких слов никому не позволяю говорить — а уж тебе и подавно, шлюха!
Та ответила шумно и неразборчиво, между тем как охранник, не находя слов от ярости, смотрел на Брима невидящим взором.
У Брима душа ушла в пятки, и он опять помахал перед стражем планшеткой, шепча театрально:
— Я спешу.
Охранник махнул ему рукой и излил по селектору поток брани. Брим, не слушая, снова обогнал чемодан — так не терпелось ему убраться со служебной территории МГЛ. Через пять циклов его желание исполнилось.
Он чувствовал себя немного виноватым, но надеялся, что похищенный чемодан скоро найдут и вернут владельцу. Брим оставил его вместе с форменной робой за огеттовой изгородью в людном порту и теперь поднимался на холм вдоль одного из трамвайных путей. Эти каменные желобки пересекали весь город, и трамвайные вагончики сновали по ним в обоих направлениях с устрашающей быстротой. Когда между ним и МГЛ осталось не меньше пяти кленетов, Брим свернул в старую часть города и укрылся от вечерней весенней прохлады на крыльце какой-то лавки. Время от времени он постукивал зубами, но не помнил, когда в последний раз чувствовал себя так хорошо. Он словно домой вернулся.