* * *
Он проснулся, когда большая звезда Гадор разукрасила горизонт Гелика красными и пурпурными полосами. Маленькие местные кораблики жужу, слетая с ночного неба, садились на воду. Маяк указывал им путь. Аталанта! Брим снова проголодался и отдал бы многое за чашку горячего кф'кесса. Зато он был свободен — за одно это стоило проделать чуть не доконавший его рейс.
Со своего места на холме он видел весь гражданский порт и громадный корпус «Процветающего» — лайнер стоял в обширном гравибассейне у канала, среди многочисленных складов и причалов МГЛ. Мириады позиционных огней и люков светились, как маленькая галактика. Брим покачал головой: красавец, одно слово. Он влюбился в этот корабль еще несколько лет назад, когда впервые его увидел, и горький матросский опыт ничего не изменил. Тех, кто любит звездолеты и сами звезды так, как Брим, не так-то легко обескуражить.
Наверное, портовые власти уже объявили розыск. Скоро он как беглый украсит своей фамилией стены полицейских участков в дюжине портов Империи. Но тем скорее всего дело и ограничится: пропажа одного из уборщиков не столь уж невосполнима. Кроме того, МГЛ еще и заработали на нем — матросам платят только по возвращении. Он отработал свой проезд — это честная сделка. В придачу они могут оставить себе весь свой мусор.
Один из миллиона городских боекотов потерся о его ноги, и Брим вспомнил, как впервые увидел этот город два с лишним года назад. Власти Аталанты многое успели восстановить после отражения последнего штурма Лиги. Брим повсюду видел новые черепичные крыши — красные, коричневые, оранжевые и зеленые, новые стены рядом со старыми и купола, залатанные новым блестящим металлом. Но, как он заметил еще вечером, многие раны до сих пор остались не залеченными — на его космический глаз, их было даже больше, чем залеченных. Город изобиловал пустырями, грудами щебня, выбитыми окнами и обгоревшими остовами зданий. Быть может, самым разительным напоминанием о жестокой битве за город служил пустой утес, где некогда стоял монастырь градгроут-норшелитов. Брим с почтением вспоминал его громадный шпиль в форме языка пламени и девиз над массивным порталом:
В разрушении возрождение.
Лишь через истину лежит путь к силе.
Когда первые лучи Гадора окрасили оплавленную верхушку утеса в коралловый цвет, Брим увидел там леса и начатую постройку огромной круглой стены. Он кивнул, улыбаясь. Значит, градгроуты уже взялись за восстановление своего знаменитого храма. Братья никогда не боялись разрушения — Брим знал это по опыту.
А вот его жизнь изменилась в корне. В былые времена градгроутский монастырь интересовал его, даже интриговал. Теперь его интересует совсем другое: чем бы наполнить пустой желудок и где бы переночевать. Брим посмотрел через гавань на флотскую базу, где как раз поднимался над заливом легкий крейсер. Даже издали Брим распознал в нем звездолет класса «Возмездие». Корабль с ревом устремился в небо, и по спине у Брима пробежал холодок. Множество воспоминаний связывало его с этим обширным флотским комплексом — и он не мог отделаться от них, несмотря ни на что. Особенно дорога была память о Клавдии Вальмонт, прекрасной интендантке, бывшей ему другом и дарившей ему любовь, когда К.И.Ф. «Непокорный» возвращался в порт приписки Аталанту. Брим усмехнулся уголком губ, глядя, как Гадор постепенно озаряет гавань. Даже теперь ему трудно определить, кем стала для него Клавдия — другом, любовницей или чем-то большим — в те первые безумные месяцы после свадьбы Марго. Одно несомненно: она была первейшей кухаркой в известной ему Вселенной. У него и теперь текли слюнки от воспоминаний о ее стряпне.