– Простите, мадемуазель.
Вежливая школьница протиснулась мимо Тэффи к следующей лошадке. Двое мальчишек помладше хотели сесть в вагончик, где, пригнувшись, стоял Ник с камерой, их вежливо выпроводил оттуда молчаливый звукооператор. Карусель постепенно заполнилась.
– Улыбнись, – напомнил Ник. – Постарайся выглядеть как можно веселее.
Бог ты мой, простонала про себя Тэффи, четвертый раз! Она откинула голову назад и растянула губы в то, что, она надеялась, выглядит как улыбка. Перед глазами у нее маячили крылышки херувима, укрепленного на переднем вагончике. Он был повернут к ней спиной. Но ведь и весь мир повернулся к ней спиной, кроме Ника и его слишком сложной камеры.
Казалось, Ник имеет лишь смутное представление о том, что он будет делать со своим фильмом. Он, конечно, мог показать его в видеоклубе своего колледжа, но его разговоры, что он-де сумеет продать фильм, были всего лишь детским лепетом, и Тэффи это отлично понимала. Нику не хватало профессионализма. Надо было ему просто снимать своей любительской видеокамерой, вместо того чтобы брать оборудование напрокат и нанимать оператора по высоким воскресным расценкам.
– Клодия собиралась надеть белое платье, чтобы подходило к лошади, – сетовал он сейчас. – И парик она купила в тон позолоте…
Зазвучавшая музыка прервала его на полуслове и избавила Тэффи от необходимости отвечать в который раз, что она – не Клодия. Кстати, Тэффи сомневалась, стала ли бы Клодия вообще надевать парик при такой жаре… Перед ней проплывала празднично украшенная площадь Гласис, мало-помалу сливаясь в одно многоцветное пятно, спина затекла, щеки пылали, как в горячке, под ложечкой неприятно посасывало.
– Теперь получилось? – спросила Тэффи, наконец слезая с седла.
– Наверняка. А сейчас я хочу снять тебя на чертовом колесе. – Ник был полон энергии.
– Ник, я не могу. – Она взглянула в сторону огромного колеса с раскачивающимися сиденьями. – Мне… мне не по себе.
– И ты туда же! – Он провел ладонью по своим слишком длинным волосам. – Почему с вами, женщинами, вечно что-то происходит?
– Если бы я немного отдохнула…
– Нет времени, я хочу закончить с колесом до того, как пойдут пастухи… С тобой все в порядке? – В начальственном тоне Ника появились тревожные нотки. – О Господи…
Тэффи еще успела заглянуть в его растерянные синие глаза и заметить, как изменилось хмурое лицо звукооператора, а потом ей стало совсем нехорошо. Она не знала, то ли весь этот гвалт, гомон, свист, треск доносится с ярмарки, то ли у нее шумит в ушах.
Тэффи все еще пыталась это понять, когда надежные сильные руки обняли ее за талию и не дали упасть.