– Разумеется, – ответил он. – Я только собирался стать сочувствующим слушателем. – Луи улыбнулся. – Тем человеком, на чьем плече ты сможешь поплакать. В конце концов, я же на твоем плакал, верно?
– Спасибо. Очень мило с твоей стороны предложить это, особенно в свете твоих собственных проблем.
– Нам лучше перестать беспокоиться о себе и начать думать о других, – возразил Луи. – Не правда ли, я говорю, как какой-нибудь мудрый старик. Мне жаль, но в последние годы я столько времени сидел здесь и размышлял. В любом случае, – продолжал он после паузы, – я решил уступить бабушке и поехать в следующем месяце в Швейцарию, в клинику. Врачи пообещали мне, что я останусь там только на короткое время, но одновременно я смогу посещать консерваторию и продолжать занятия музыкой.
– Как замечательно, Луи!
– И вот еще что, – сказал он, беря мою ладонь в свою и понижая голос, – я спросил моего врача, почему мои глаза неожиданно вернулись к жизни, и он заверил меня, что это оттого что я нашел человека, которому могу доверять. – Луи улыбнулся. – Мой врач это нечто большее, чем просто психиатр, – быстро добавил он. – Доктор так описывает мое состояние: мой мозг опустил темную пелену на глаза и не давал ей подняться. Он сказал, что я сам не позволял себе выздороветь, потому что боялся снова видеть. Я чувствовал себя в безопасности в замкнутом мире темноты, позволяя моим чувствам изливаться только сквозь мои пальцы и исключительно на клавиши рояля. Когда я описал тебя и то, какие чувства ты у меня вызываешь, врач согласился со мной, что ты стала основной причиной того, что я вновь обретаю зрение. Пока ты рядом со мной… пока я могу положиться на тебя, надеяться, что ты будешь проводить со мной время…
– Ой, Луи, я не смогу нести такую ответственность. Он рассмеялся.
– Я так и знал, что ты скажешь что-нибудь в этом роде. Ты слишком нежная и бескорыстная. Не беспокойся. Вся ответственность на мне. Разумеется, – добавил он, понизив голос, – моя бабушка совсем не в восторге от всего этого. Она так рассердилась, что хотела пригласить другого доктора. Бабушка позвала сюда кузину, чтобы та постаралась убедить меня, будто я чувствую себя так, как чувствую, оттого, что я очень уязвим. Но я им сказал… я сказал им, ты не можешь быть девушкой того сорта, что они описывают, одной из тех, кто потворствует мне и при этом ищет выгоды.
А потом я сказал им… – Луи помолчал, черты его лица стали тверже. – Нет, не сказал, а потребовал, чтобы тебе разрешили навещать меня, когда ты сможешь, пока я не уеду в клинику. На самом деле я ясно дал им понять, что не сделаю этого, если не смогу видеться с тобой так часто, как мне этого хочется, и… конечно, так часто, как этого захочешь ты. Но ты ведь хочешь видеться со мной, правда? – спросил молодой человек. Его вопрос больше походил на мольбу.