— Вы с ума сошли? — дернулся Андрей. — Что вы им еще сказали?
— Это не я сказал. Они сами просчитали варианты. Во-первых, Бутцман теперь работает на их спецслужбы, и они решили использовать богатый опыт бывшего сотрудника разведки ГДР. Во-вторых, они уже вычислили, кто стрелял в Бутцмана. Они знают его имя и фамилию. Он бывший сотрудник группы Хеелиха.
Лариса не стала тормозить, но немного прибавила скорость и с интересом взглянула на Дронго, ожидая продолжения.
— Говорите, — потребовал Андрей.
— Можно одно замечание? — вдруг сказал Дронго.
— Какое замечание?
— Вы напрасно все время трете верхнюю губу. От этого ваши усы не будут расти быстрее. Видимо, у вас ощущение голой губы, какое бывает у людей, сбривших усы.
— С чего вы взяли?
— Это очевидно. Утром, когда вы были чисто выбриты, это было не так заметно, а теперь видно, что раньше у вас были усы, которые вы сбрили несколько дней назад. Вероятно, вы хотели несколько омолодить свой облик, чтобы все принимали вас за телохранителя, каким в сущности вы не являетесь. Вы ведь аналитик, Андрей Константинович. И думаю, что старше меня. У вас неплохие линзы, но заметно, что раньше вы носили очки. И короткая стрижка вас смущает. Ваши седоватые волосы раньше были чуть длиннее.
— Браво, — захлопал в ладоши Андрей Константинович. — Сейчас вы скажете нам имя сотрудника Хеелиха, который стрелял в Бутцмана, и мы вернемся в отель праздновать вашу поразительную наблюдательность. Так кто это был? Вы сказали, что это «он». Значит, либо Гайслер либо Менарт. Кто из них двоих?
— Гайслер. Он попросил визу неделю назад и прилетел в Израиль с группой немецких туристов. За ним особенно не следили, считая, что он не посмеет встретиться с Бутцманом. Но он, очевидно, каким-то образом вычислил нашу встречу. Они еще пока не знают, как. Вчера он не вернулся в свой отель, а сегодня неизвестный стрелял в Бутцмана. Теперь в Израиле ищут Гайслера. Его фото будет передано по всей стране и по телевидению.
— Зачем он приехал в Израиль? — нахмурился Андрей Константинович. — Зачем ему через столько лет понадобилось стрелять в Бутцмана и так рисковать? Его могли убить прямо на месте. Зачем он это сделал? Что за демонстрация своей причастности?
— Не знаю. Похоже, израильтян тоже смущает этот факт. Стрелявший не знал только одного обстоятельства. Оливер Бутцман нашел в Израиле вторую родину, а в лице ее спецслужб — новую работу. И если бы ему были известны какие-то секреты, он бы давно передал их МОССАДу.
— Тогда зачем ему нужно было убивать?
— Этого я не знаю. Желательно было бы еще раз поговорить с раненным Бутцманом, но боюсь, что меня к нему уже не пустят. Его чуть не убили, и предстоящую неделю он наверняка проведет в реанимации. Если вообще выживет, на что я очень рассчитываю. Все-таки у него двое детей, и получается, что я невольный пособник убийцы. Мне это очень неприятно.