Несмотря на прогулку, долгие остановки в темных уголках раздули их желание до почти невыносимого. Дойдя до квартиры, они оба уже были более чем готовы предаться любви. И как только за ними закрылась дверь, Картье сбросила синюю куртку и вышла на середину комнаты. Потом повернулась, опустив глаза и чуть улыбаясь.
— Теперь, уважаемый Вилф Брим, вы окажете мне большую честь, если снимете с меня одежду. Уже давно я интересуюсь, понравится ли вам то, что вы увидите, и мне неодолимо хочется получить сегодня ответ…
Их первое соединение прошло чуть слишком быстро — оба отчаянно хотели прогнать ужас войны, пусть на краткие мгновения. Поначалу Брим пытался снизить темп, но когда они дохромали до кровати, Ева уже разошлась не меньше. Они предались любви отчаянно — даже свирепо, — и тут же оба взорвались ослепляющей, уносящей лихорадкой страсти. Потом она лежала, застыв в его объятиях, и дрожь сотрясала все ее тело. Много еще прошло времени, пока она обмякла в тихом всхлипывании.
— Ты… ты как? — спросил он, когда смог хоть чуть перевести дыхание.
— Н-ничего, — шепнула она, прижимаясь лицом к его груди. Но почти в тот же миг ее тело снова затрясло долгим приступом дрожи. Ему показалось, что прошла вечность, пока ее отпустило.
— Ева? — шепнул он.
— Матерь Вутова сладчайшая, — шепнула она после долгой паузы, стискивая ногами его талию, будто вцепляясь в спасательный жилет. — Кажется, мне хотелось куда больше, чем я сама думала.
Ощущая на своей щеке ее влажные волосы, Брим вдохнул эротический запах ее тела — он не помнил, чтобы она пользовалась искусственными ароматами. Не так же ли сильно хотел и он ее?
И после долгого приятного молчания она повернула к нему голову и чуть приоткрыла глаза.
— А принцессы так же орут, как я орала? — спросила она тихо.
— Не помню, — тактично шепнул Брим. — Когда мне хорошо, я сам так ору, что ничего не слышу.
— Ммм, — протянула она, зарываясь лицом в его грудь. — Значит, тебе тоже было хорошо?
— И очень хорошо, — шепнул он.
Ее дыхание постепенно стало реже и ровнее, и постепенно тело ее отпустило напряжение. Брим осторожно махнул рукой ночнику, погружая комнату во тьму, и накрыл простыней их обоих.
* * *
Дважды за эту ночь они пробуждались от неодолимой потребности, которую судорожно удовлетворяли, — хотя при каждом следующем оргазме их действия становились более координированными. Брим обнаружил, что его застенчивая карескрийка до изумления изобретательна, и восхитился ее предыдущими любовниками.
— Ничего себе простая сельская девушка, — шепнул он, пытаясь перевести дыхание после одного из ее особо удивительных трюков. — Где во всей Вселенной ты этому научилась?