Однако ты никогда не пошел бы со мной в день нашей встречи, если бы я рассказал тебе об этом. Люди мира больше всего ценят власть, и ты тоже был таким. Но я увидел в тебе жажду истины, и стал учить тебя любить жизнь. В день нашей встречи я взял тебя в ученики, но ты узнал об этом только сейчас.
Странник улыбнулся, взглянув на ученика, и пошел своей дорогой…
Ли замолчал и посмотрел на меня.
Я решил не задавать вопросов, чувствуя, что в этот раз Учитель предпочтет сам истолковать притчу в том ключе, который подходит к теме сегодняшнего разговора.
— Странник разглядел в юноше жажду истины, которую тот не осознавал, влекомый более сильными жаждами — жаждой обладания, жаждой могущества и жаждой самолюбования, — снова заговорил Учитель. — Использовав ложное знание, странник заставил юношу последовать за ним, и жажда обладания волшебным копьем помогла капризному подростку преодолеть все тяготы скитаний и обучения и превратиться в опытного воина.
Тогда странник использовал иное ложное знание, выбросив копье и дав иную трактовку своих действий. Это помогло ученику осознать свою жажду обладания, и эта жажда, выполнив свое предназначение, изжила сама себя и исчезла, расчистив для себя место иной жажде, уже более мягко выраженной — жажде следования за Учителем.
Со временем и эта жажда выгорит и исчезнет на очередном этапе поглощения ложных знаний, и юношу ожидает новая жажда, уже почти превратившаяся в нормальную потребность и новый виток Пути, расширяющий его картину мира.
Когда человеком владеет одна или несколько жажд, эти жажды заглушают естественное проявление потребностей человека. Более того, человек даже не подозревает о том, что у него есть какие-то неудовлетворенные потребности, но общая неудовлетворенность постепенно накапливается, даже в том случае, если основные жажды удовлетворяются, и это нарушает гармонию его существования.
Так, человек, обуреваемый жаждой власти и добившийся богатства и высокого общественного положения редко бывает счастлив в личной жизни, потому что естественная потребность в любви и человеческой близости не выходит у него на сознательный уровень, поэтому он не уделяет должного внимания удовлетворению этой потребности, и не может чувствовать себя до конца счастливым. В пылу борьбы за власть он не замечает своей внутренней неудовлетворенности, но как только борьба заканчивается, и он выходит на вершину успеха, происходит ужасная вещь. Его жажда полностью удовлетворена, она перестает быть основной ведущей силой его действий, и тут на поверхность выходит годами накапливавшаяся неудовлетворенность остальных потребностей, и наступает духовный кризис. Ему повезет, если он сможет пробудить в себе иную жажду, и заняться процессом ее удовлетворения, в противном случае его ждет эмоциональный хаос и потеря смысла жизни.