Одна из его основных жажд — жажда материальной независимости и уединения для занятий самосовершенствованием оказалась удовлетворена, и это уединение погрузило его в эмоциональный и интеллектуальный вакуум, потому что, как неожиданно выяснилось, уединение, прогулки на природе и медитации не давали его психике того необходимого количества бодрящих впечатлений, которое он привык получать сначала в ссорах и конфликтах с женой, потом, после ее смерти, в столкновениях с родственниками жены и в беседах с друзьями о том, что он будет делать, когда, наконец, преодолеет все препятствия.
Когда препятствий не осталось, и, наконец, ему представилась возможность приступить к осуществлению давней и заветной мечты, подсознание Антона, реагируя на эмоциональный голод и недостаток острых ощущений, ответило жаждой преодоления препятствий или усложнения жизни и начало искусственно создавать эти препятствия, нашедшие свое воплощение в весьма причудливых фантазиях. Частью этих фантазий оказался я. Шалашин втянулся в очень увлекательную для него игру, в которую оказались вовлечены еще несколько человек, а я оставался в стороне, с удивлением, любопытством и нескрываемым интересом наблюдая за новыми экстравагантными идеями, возникающими у Антона.
Мой рассказ об Учителе пробудил работу его мысли, и Шалашин, после долгих интеллектуальных упражнений и размышлений о личности и скрытых намерениях Ли, пришел к гениальной идее, что Ли был шпионом одной или нескольких иностранных держав, а на меня он затратил столько времени лишь для того, чтобы превратить меня в зомби. Хотя за время многолетнего общения со мной он и не пытался выудить из меня какие-либо секретные сведения, способные нанести вред Советскому Союзу, тем не менее он меня закодировал так, что в какой-то определенный момент времени, или по произнесении кодового слова, или от специального жеста вроде щелчка пальцами у меня перед носом, я превращусь в смертельно опасную машину для убийств и диверсий, которая не остановится ни перед чем, выполняя заложенную в нее программу. Так что мой вид, вроде бы миролюбивый и спокойный, на самом деле всего лишь маска, скрывающая внутри зомби-разрушителя.
Когда мне рассказали о том, что я на самом деле зомби-разрушитель, я весело посмеялся, удивившись буйству фантазии Антона.
Во время одной из наших последних встреч в компании друзей разговор, не помню по каким причинам, зашел об отравляющих веществах. Шалашин, по образованию химик, с увлечением что-то рассказывал о них, и я, для поддержания беседы, тоже упомянул несколько популярных способов отравлений, почерпнутых мной в литературе. В свое время Ли дал мне информацию об отравляющих веществах и способах их применения, но как раз этой темы он мне велел избегать в разговорах с посторонними, чтобы косвенным образом не причинить кому-либо вред этой информацией.