— А сейчас, мисс Элли, я скажу кое-что о твоей маме, которая тоже является моей пациенткой, нравится ли это ей или нет.
— Что скажете? — воскликнула девочка.
— Я предписываю твоей маме отправиться домой и лечь в постель, а тебя назначаю ее начальником, и ты должна проследить за этим.
Элли Хихикнула, и на ее щеках образовались очаровательные ямочки.
— Я еще не была начальником взрослого человека. Что я должна делать?
— Сначала уложить мамочку в постель и как следует укрыть ее, а потом измерить ей температуру. Знаешь, как это делается?
Элли задумчиво наморщила лоб.
— Кажется, знаю. Если мамочка скажет, где найти термометр.
— Так где термометр, мамочка? — поинтересовался доктор, заметив, что пациентка уже не улыбается, а хмурится.
— В аптечке, — сказала Надя дочке. — Однако мне кажется, что доктор Смит подтрунивает над нами. Не так ли, доктор?
— Нет, я говорю совершенно серьезно, — заверил он обеих, замечая обращенные на них пытливые взгляды.
Завтра весь город будет говорить, что он подкатывался к новой знаменитой обитательнице Миртла. К полудню слухи уже уложат их в постель. К вечеру его будут спрашивать о дне свадьбы.
— Послушайте, мы зря теряем время, — сказал он, оглядываясь. — Где ваше пальто?
— В гардеробе в конце холла, но…
— Я возьму его, — крикнула Элли и упорхнула.
— Минуточку внимания! — На край сцены вы шла Бэтти Бритл и хлопнула в ладоши. — Поскольку миссис Карпеятер не смогла остаться до конца концерта, мне кажется, будет правильно, если мы отложим наш праздник, пока она не поправится. Я знаю, что все вы, как и я, желаете миссис Эдде скорее поправиться. А сейчас возвращайтесь домой. Всего хорошего и спокойной ночи.
Люди стали расходиться, забирая с собой детей. Через несколько секунд Надя и Ален остались на сцене одни. В опустевшем зале вдруг повеяло холодом, и Надю охватила легкая дрожь.
Ален сдвинул брови.
— Замерзли?
— Немного, — призналась она, не в состоянии скрыть дрожь.
Бормоча что-то непонятное, Ален поднял с пола свою куртку и с сердитым видом набросил на Надины плечи. Ее тут же окутали крепкие запахи древесного дыма и мускусного лосьона после бритья, и сразу стало тепло.
— Благодарю вас, — прошептала она. — Вы так добры ко мне, хотя наверняка готовы задушить. Ее удивил хмурый взгляд доктора.
— Доброта тут ни при чем, миссис Адам. Я очень серьезно отношусь к своим пациентам, даже к тем, кто этого и не заслуживает.
— Извините меня, — попросила она и вдруг задохнулась от внезапной боли, охватившей ее. Кожа тут же покрылась испариной, ноги стали ватными. — Черт… — не удержалась она от восклицания и испугалась, что сейчас ее стошнит прямо на сцене.