— Должна сказать вам, что я очень хорошо знаю Жан-Паскаля.
— О?
— Да… Настолько хорошо, насколько два человека могут знать друг друга. Вы понимаете?
— Да, разумеется.
— Это человек, не заслуживающий доверия, а особенно в отношении молодых девушек.
— Я не понимаю, что вы имеете в виду.
— Он может быть… опасен.
— Да?
— Я чувствую, что должна сообщить вам… предупредить… Я понятно выражаюсь?
— Думаю, что да.
— Случаев было много. Эта девушка, ваша Белинда, это не единственный его ребенок. Их много живет в округе. Он полагает, что, будучи владельцем замка, имеет право…
— Вы говорите о праве первой ночи?
— Вот именно.
— Я прекрасно понимаю, что вы пытаетесь мне сказать. Я предполагала кое-что в этом роде.
— Мы с ним долгое время были любовниками. Мой муж… о да, я грешная женщина, я обманывала его. Я не хотела этого. Я любила его… по-своему… но я была увлечена, понимаете?
— Да.
— Мой муж раскрыл нас. Это разбило его сердце. Вскоре он умер. Он был очень болен. Я считаю, что мы убили его. А Жан-Паскаль… ему это безразлично. Он лишь щелкнул пальцами. Он обещал жениться… но нет… Не сейчас. Я ему надоела. Он подыскивает что-нибудь новенькое.
— Зачем вы мне все это рассказываете?
— Чтобы предупредить.
— Я не нуждаюсь в предупреждениях.
— Вы так молоды, и поверьте мне, мадемуазель Лэнсдон, молодость очень влечет людей… пресыщенных?.. Я правильно сказала?
— Да, — подтвердила я, — пресыщенных. Я знаю все, и меня это по меньшей мере не прельщает.
— Тогда я рада за вас. Мне не было нужды говорить.
— Я очень признательна вам. Это так любезно с вашей стороны, но совершенно излишне, потому что я сама все поняла.
— Что ж, я рада. Он плохой человек. Он не может сделать женщину счастливой. О да, сначала он бывает совершенно очаровательным, но потом…
— В любом случае вы желали мне добра, предупреждая меня.
— Я вижу, вы такая молодая, свежая, невинная.
— Все это верно, но кое-что о жизни я уже знаю и ни в коем случае не собираюсь стать, одной из его жертв.
— И вы прощаете меня?
— Прощать вас не за что. Я благодарю вас за то, что вы обо мне побеспокоились. Вам ведь не было известно, что в этом нет никакой необходимости.
— Видите ли, я оскорблена.
Мне были понятны чувства брошенной любовницы.
У меня появилась неприятная мысль: не избавился ли он от нее именно потому, что имел виды на меня?
Я должна бежать. Мне нельзя оставаться в этом замке.
Мадам Карлеон сказала:
— Здесь я сворачиваю. Я довольна, что высказалась. Моя совесть теперь чиста. Я говорю «до свидания». Возможно, мы еще встретимся?
Выразив надежду на это, я направилась к замку.