В ее красивых глазах сейчас стояли слезы. Она прошептала мне, что все было очень трогательно.
— Я вспомнила день, когда ты родилась, и все твои забавные проделки.
— Думаю, все матери испытывают такое же чувство в день свадьбы их дочерей, — сказала я, — поэтому, дорогая мама, ты ведешь себя так, как положено.
— Пошли, — сказала она. — Все уже возвращаются. Мы должны хорошо их накормить.
Вскоре мы разместились в зале, который наполнился гулом голосов. Дикон выглядел очень довольным, и я слышала его добродушный смех, перекрывающий разговоры. Матушка была рядом с ним, и я подумала: она счастлива в первый раз с тех пор, как уехал Шарло.
С помощью Дэвида я разрезала торт и улыбнулась, увидев, какой озабоченный взгляд бросила на нас повариха, когда мы совершали этот обряд.
Я кивнула ей, показывая, что торт хорош. Она закрыла глаза и, снова открыв, возвела их в восторге к потолку. Дэвид и я рассмеялись и продолжали резать торт. К ужасу Миллисент Петтигрю, — ее мать не любила миссис Трент с ней заговорила Эвелина. Я думала, что Эвелина Трент знала это и специально задерживала Миллисент разговором, хотя было ясно, что той хотелось убежать.
— Следующая будет твоя очередь, моя дорогая, — услышала я ее слова. О да, именно так. Возьми кусок торта и положи его под подушку, моя дорогая. Тогда ночью тебе приснится твой будущий муж.
Миллисент смотрела поверх головы миссис Трент, но та продолжала, указывая на своих двух внучек, которые стояли поблизости.
— И мои девочки положат этот торт под свои подушки, не так ли, девочки? Им хочется ночью увидеть своих будущих мужей. — Она повернулась к Миллисент. — Осмелюсь спросить, вы останетесь на ночь?
Миллисент признала, что останется.
— Слишком далеко, чтобы возвращаться ночью, — продолжала миссис Трент. — А также и опасно. Я не хотела бы отправиться в путь, когда стемнеет. Эти разбойники на дорогах стали очень наглыми. Они не удовлетворяются тем, что отбирают у женщин кошельки…
Как мне говорили, они хотят кое-чего еще, помимо этого.
Миллисент пробормотала:
— Извините. — И отошла, чтобы присоединиться к своей матери.
Веселье продолжалось, гости подходили поздравить нас; были произнесены все тосты. Дикон произнес речь, сказав, как счастливы он и моя мать, и сделал ударение на необычности происходящего, заключавшегося в том, что его сын женится на дочери жены, и это будет самый хороший союз, какой только можно вообразить.
Все зааплодировали, слуги унесли еду, и начались танцы. Как было принято, мы с Диконом открыли танцы, за нами последовали Дэвид с моей матерью, другие танцевали рядом с нами.