— И вообще спи, давай, мне улетать пора.
— А ты, правда умеешь?
— Конечно, сейчас схожу к твоему папе и улечу.
— Нет! Ты при мне улети!
— Ладно, вернусь и улечу отсюда при тебе. Идет?
— А ты не обманешь?
— Чтоб мне девчонкой стать, не обману.
Ребенок захихикал.
— Ладно, спи давай, я пошел. Как вернусь, разбужу и покажу, как летаю.
— Ладно, — смилостивилось чадо.
Я тихонько прикрыл дверь детской и перевел дыхание. Славная девчушка у Джокера подрастает. Вот только выспрашивать у неё, где женщин держат, опасно. Будем ориентироваться по неопределенному жесту — там. Скорее всего, в соседних комнатах. Я как-то днем точно видел женщину в окне третьего этажа. Самое смешное, что девчушке я не соврал, веревка то за её окном болтается. По ней и уходить буду.
* * *
За дверью пыхтели, хорошо пыхтели. Сам любил так попыхтеть время от времени.
Два теплых силуэта слева от входа. Здесь есть у кого спросить и с кем поговорить, решил я, и скользнул за дверь. Дверь падла скрипнула.
— Какого…! — мужской голос из темноты.
— Такого, — ответил я, втыкая нож под лопатку мужику, а ладонью пытаясь поймать рот женщины. Она змейкой скользнула к стене, прикрываясь одеялом. Спихнув потный торс с кровати, я уселся рядом, держа лезвие ножа перед собой.
— Пикнешь, рядом ляжешь, — сказал я в полголоса, — ответишь на вопросы, не трону. Понятно?
Она это и так понимала. Потому как сдерживала невольный крик, зажав зубами кончик одеяла. На мой вопрос, быстро закивала головой.
— Где держат женщин Косого?
— Последняя дверь по коридору. Только там замок.
— Луиза там?
— Я не знаю кто из них Луиза.
— Кучерявая такая, с животом.
— Там, они все там.
— Вот и умница. Я сейчас уйду. А ты помолчи, пожалуйста. Не говори никому, не надо.
— Хорошо, — прошептала незнакомка.
— Тогда пока.
Я поднялся, и переложил нож в левую руку, взявшись за лезвие. Это на тот случай, если она вздумает крикнуть, нож я брошу. Летит он, к сожалению, медленнее крика. Она молчала. С бьющимся сердцем я закрыл за собой дверь, ожидая неминуемого пронзительного крика. Пронесло. Утер бисеринки пота со лба и двинул в конец коридора.
* * *
Замок оказался навесной и петли крепкие. Вставив в душку ствол, начал ломать, туда — сюда поворачивая и стараясь не шуметь. Эх, жаль, монтировки не захватил! Разе на тридцатом петли начали трескаться. На шум моей возни внутри зашевелились.
— Кто? — Голос из-за двери.
— Свои, — ответил я скрипя зубами.
— Какие свои?
— Да я это, Толстый.
Внутри словно эхом отозвались.
— Это Толстый! За нами пришли! Нас освобождать пришли!
— Толстый, а Косой с тобой?