— Что же, у них совсем, значит, не было никаких революций?
— Почему же? Без революций они, наверное, вообще не смогли бы развиваться. Думаю даже, что в некоторых их странах произошла уже и такая революция, которая установила общественный строй, подобный нашему.
— При котором каждый удовлетворяет все свои потребности?
— Ну, пока, может быть, и не все. Вряд ли могли они добиться такого благосостояния, тратя огромные средства на оборону.
— На оборону?.. — недоуменно вопрошает кто-то.
Нам не легко себе представить такое существование, при котором нужно от кого-то обороняться.
— А может быть, в результате последней войны на Эффе победила, наконец, наиболее передовая часть их общества? — с наивной надеждой смотрит на Рэшэда наша юная лаборантка, будто он в состоянии ответить ей на этот вопрос. — Может быть, у них уже всеобщий мир на всей планете?
— Да, может быть, — соглашается Рэшэд. — Мы будем теперь еще внимательнее наблюдать за их планетой, и я не сомневаюсь, что вскоре кое-что нам удастся уточнить. Теперь, когда известно, что на Эффе обитают не динозавры, а разумные существа, мы уже не имеем права оставлять ее без внимания.
— А разве не на Эффу пошлют Первую Звездную?
— Вопрос этот окончательно не решен пока, — отвечает Рэшэд, — но я надеюсь, что пошлют ее именно на Эффу.
Всю остальную часть дня я провожу под впечатлением этого разговора с Рэшэдом. Мне все еще не верится в его версию истории Эффы. Может быть, увеличение углекислого газа в ее атмосфере было все-таки результатом не войны, а вулканической деятельности?..
Захожу к брату, чтобы узнать его мнение. Хоррэл, как всегда, тянет с ответом. Не тороплю его — знаю, вопрос не из легких.
— Пожалуй, Рэшэд прав, — задумчиво произносит он. — Я тут тоже произвел кое-какие расчеты. Такое увеличение углекислоты, какое было зафиксировано на Эффе десять лет назад, вполне может быть результатом большой войны, охватившей всю их планету.
— Выходит, что приведенные Джэхэндром факты не сработали против Рэшэда?
— Видимо, Джэхэндр просто не потрудился сделать всех необходимых расчетов, прежде чем опубликовать свою статью, — хмурится Хоррэл.
На следующий день в нашей лаборатории снова появляется кибернетик. Рассеянно кивнув мне, он торопливо проходит к Рэшэду. Страшно хочется послушать, о чем они там теперь говорят. Но входить к ним я не решаюсь: кибернетик так энергично прикрывает за собой дверь, что и без слов ясно — он хочет говорить с Рэшэдом с глазу на глаз.
Сижу, вздыхаю, волнуюсь. Конечно же, кибернетик спросит, как обстоит дело с восстановлением фонограммы, а я могу продемонстрировать всего лишь две коротких фразы на совершенно не понятном нам языке. Опасаюсь даже, что это просто случайное сочетание лишенных всякого смысла звуков. Многие наши лаборанты разделяют мои опасения. Верят в удачу только наша юная лаборантка да Рэшэд, а я и сама не знаю, что думать…